Милосердие смерти - [85]
Я ощущал во всем происходящем с этим пациентом влияние неизвестных мне сил, может, криминально-мистических.
Братья Звиада и еще несколько близких родственников попросили меня перед отлетом посетить один ресторан Тбилиси и вместе с ними преломить дружеский хлеб. Конечно же, я не смог отказать, несмотря на неэтичность данного поступка. Один из лучших ресторанов Тбилиси, на берегу Куры, с прекрасными грузинскими песнями и самой лучшей в мире кухней. Но всем было не до веселья. Вновь и вновь обсуждались различные варианты дальнейшего развития болезни и лечения Звиада. Поднимались тосты за его здоровье, за здоровье и мужество его мамы, за сплоченность и дружбу родственников. Естественно, прозвучали слова благодарности в мою сторону и в сторону моих коллег из Германии. Все было искренне и грустно. Без пафоса и экзальтации.
Удар коалиции должен был вот-вот состояться. Мой самолет могли отложить или отменить.
Нет, наверно, на свете более благородной и искренней нации, чем грузины. Лермонтов был прав, когда воспевал благородство двух народов Кавказа – чеченцев и грузин.
В аэропорт мы ехали по ночному Тбилиси. Город ночью был похож на сказку или на картины Шагала, на Париж и немного на Бейрут. Прощание в аэропорту было выдержанным и спокойным. Судя по новостям в интернете, удар коалиции должен был вот-вот состояться. Если все станет серьезным, то, естественно, все полеты в направлении Стамбула будут отложены. Первый тревожный звоночек – рейс откладывался на двадцать минут. Народ, ожидающий посадки, был спокоен, работники аэропорта также не проявляли никакого волнения. Совпадение или уже началось? Совпадение, очередь медленно поползла в чрево самолета.
В громадном аэропорту Стамбула я на бегу просматривал новости. Коалиция нанесла удар по целям в Сирии. Но это была пародия, ни одной российской базы не пострадало. Мир вздохнул облегченно. Кризис миновал. Человечество не перешагнуло черту самоуничтожения.
В четыре дня я приземлился в Кельне. Любезная теща ждала меня на пороге, держа ключи от машины в руках. Она дежурно поцеловала своего младшего внука, сказав, что все было нормально, что он милый ребенок. И упорхнула, улетев на крыльях любви к своему Ивану.
На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Позвонил Шалва.
Звиад умер сегодня утром.
За чертой
Вечный вопрос для живых: что там, за чертой, отделяющей жизнь и смерть? Что ждет каждого из нас в ином мире? И есть ли он, мир иной? Или же смерть – это окончательная точка, и ничего уже более нет? Моя работа в реанимации на протяжении тридцати пяти лет, страшных лет борьбы, нет, не со смертью, а борьбы за жизнь пациентов, сформировала во мне четкое убеждение, что смерть не является конечной стадией нашего движения в абсолютно непознанном нами мироздании.
Я убежден в том, что мы продолжаем существовать после смерти в какой-то иной форме материи (квантово-волновой, например) или духа, но, надеюсь, с сохраненными индивидуальными чертами. Это мое убеждение носит интуитивно-аналитический и абсолютно недоказуемый характер, опирается на личные жизненные переживания, сны, литературные источники и религиозные мотивы.
Почему сны? По моему мнению, именно во сне открываются шлюзы, связывающие наше сознание с глобальным информационным полем или, как принято сейчас говорить, Мировым Разумом, который, возможно, и олицетворяет то, что мы называем Всевышним или Господом Богом. Не Иисусом Христом, не Аллахом, или Буддой, а именно Богом, Отцом. И наверняка сейчас каждый из читающих эти строки вспомнит из своей жизни случаи, подтверждающие мою мысль. Возможно, кто-то вспомнит, как во сне говорил со своими усопшими родственниками или знакомыми. Кто-то вспомнит пророческие сны, предвещающие неожиданные смерти или страдания. А кто-то вспомнит сны-предупреждения, позволившие избежать несчастий.
Конечно, это все носит мистический характер. И я уже вижу смеющихся скептиков, объясняющих мне, бестолковому врачу, теорию и физиологические основы снов и сновидений. Но, поверьте мне, и мои слова подтвердят реаниматологи, что все наши теории и научные доказательства рушатся перед абсолютно непонятными, невероятными даже случаями из практики. Когда пациент со смертельным диагнозом и находящийся длительное время в коме неожиданно и по непонятным причинам выживал и благополучно выписывался из больницы. Или, наоборот, когда пациент с банальным заболеванием умирал от непонятных причин, и никакие результаты посмертных исследований не открывали тайны и причины смерти.
Я убежден в том, что смерть – это не конечная точка, и после мы продолжаем существовать в какой-то иной форме материи.
Нет, нам непонятны тайны мироздания. Как непонятна нам роль в мире каждого из нас в этом мире. Кто мы на самом деле, для чего явились на этот свет, какие силы управляют нашими желаниями, нашими эмоциями? Что заставляет нас делать тот или иной выбор? Нам непонятны механизмы гениальности великих поэтов и выдающихся ученых, великих композиторов. Ничем не объяснимая гениальность простого крестьянского парня Есенина, грандиозность романов человека без образования Шолохова, талант Пушкина, Высоцкого и многих других. Эти люди, как я считаю, при рождении получили возможность контактировать с мировым информационным полем, или с Мировым Разумом.
