Милое дитя - [82]

Маттиас

Ханна спит в своей кровати. Словно ангел, словно моя Ленхен. Смущает лишь старая плюшевая игрушка из коробки с милостыней от читателей, и это застиранное платье тоже. Сегодня не получилось съездить в магазин, но завтра мы с Ханной непременно поедем в город, купим ей хорошей одежды и новых игрушек. Ну, может, я съезжу без внучки, чтобы не привлекать лишнего внимания в торговом центре… Но я должен быть уверен, что Карин сможет совладать с собой, если я оставлю их на пару часов. Я осторожно укрываю Ханну покрывалом и произношу шепотом:

– Доброй ночи, родная.

В последний раз смотрю на маленького спящего ангела и прикрываю дверь. Карин после занятий по йоге отправилась в Гильхинг к подруге. Вероятно, чтобы повозмущаться на мой счет.

В тот момент, пока я спускаюсь по лестнице, в гостиной звонит мобильник, и это напоминает мне, что у Карин, возможно, есть основания сердиться на меня. Я забыл позвонить Марку. Спешно преодолеваю последние ступени, чтобы назойливый звонок не разбудил Ханну.

Герд Брюлинг, служебный, – высвечено на дисплее. Отвечаю.

– Алло? – и это единственное, что я успеваю произнести. Затем Герда словно прорывает.

Я узнаю, что у меня не все дома, что я выжил из ума, что фонтан у меня не затыкается, что я тупой осел и старая бестолочь, и вообще представляю опасность. Я все прекрасно слышу, однако не понимаю, что Герду понадобилось от меня.

– Так, с вводной частью покончили. – Я успеваю вклиниться, пока Герд переводит дух. – Может, соизволишь объяснить, в чем дело?

– Ты проехался в газете по поводу нашей работы! – с трудом, задыхаясь, выговаривает Герд. Эта тирада его вконец вымотала. Я представляю, как он сидит за своим столом, живот выпирает под неправильно застегнутой рубашкой, мясистое лицо налито кровью. – Я про статью в сегодняшнем «Баварском вестнике»!

– Ну и?..

– Ах ты!.. – рычит Герд и зачитывает статью: – «После сенсационного освобождения Ясмин Г. из плена прошло три недели, а совместная работа полиции Мюнхена и Кама так и не принесла результатов. В связи с этим мы считаем своим профессиональным долгом сообщить читателям, что уже появился фоторобот, который поможет установить личность предполагаемого преступника. Однако в полиции отказываются публиковать изображение, вероятно, опасаясь того объема работы, который свалится на них, когда граждане захотят помочь в опознании не известного до сих пор человека. Неназванный свидетель передал нам слова одного из комиссаров, ведущих расследование: это «нескончаемый поток показаний, и потребуется немало времени, чтобы все это проработать». По этой причине полиция отказывается прибегать к помощи населения – хоть это и затруднит расследование, возможно, самого громкого дела десятилетия.

Предполагается, что неизвестный мужчина, которого Ясмин Г. избила до неузнаваемости во время побега, также имеет отношение к исчезновению Лены Бек, пропавшей в январе 2004-го. Редакция «Баварского вестника» осуждает решение полицейского управления и призывает предоставить общественности информацию, которая помогла бы прояснить судьбу Лены Бек…» Ты хоть представляешь, что тут творится? Телефоны разрываются – и не потому, что каждый дурак узнает типа на фотографии. Нам звонят наперебой, чтобы возмутиться! И так целый день! По-твоему, мне больше нечем заняться? Мне не нужно разыскивать твою дочь? Разве ты не этого от меня хотел? Но вместо этого я должен разгребать все это дерьмо! Посмотри на часы! Видишь, который час? А я до сих пор сижу в кабинете и принимаю эти никчемные звонки!

– Кто-то должен был принять меры… – огрызаюсь я, но Герд, похоже, еще не закончил.

– Мы делаем всё, Маттиас! Делаем всё, чтобы найти Лену! Но мы так и не продвинемся, если ты будешь мешать расследованию, натравливая на нас эту газетенку, а в придачу с ней еще полстраны!

– Что ты хочешь услышать от меня, Герд? Что я сожалею, потому что из-за меня тебе пришлось задержаться на службе? Нет, я нисколько не сожалею! Давно пора дать вам пинка под зад! Теперь вам придется опубликовать снимок, чтобы люди окончательно не потеряли доверие к вам и ко всей системе!

– Скажи, неужели твои сраные принципы для тебя важнее дочери?

– Что ты себе позволяешь? – рычу я в трубку. – Тебе разве не следовало показать Карин фоторобот, как обещал Гизнер? Не следовало явиться к нам в восемь утра, чтобы опросить, – я презрительно фыркаю, – ближайшее окружение? Где ты был, ну? Если расследование имеет для тебя такое значение? Что, если б Карин узнала ублюдка? Мы давно поняли бы, где нужно искать Лену!

Герд что-то ворчит.

– Маттиас, позволь еще кое-что спросить. Чтобы я сразу был готов. Ты не говорил этим вшивым журналистам, что Марк Суттхофф сдавал у нас ДНК-тест?

– Марк… что?

Я падаю на один из диванов в гостиной, как раз на то место, где в среду вечером сидел Марк и моя жена наливала ему чай.

– Ну хоть так. – Герд облегченно вздыхает и собирается повесить трубку.

– Герд, нет, подожди, не отключайся! Прости, что жаловался на вас Рогнеру. Но ты должен сказать мне, для чего вы брали ДНК у Марка!

– Ну да. – Герд сухо смеется.

– Нет, Герд, в самом деле! Клянусь жизнью внучки, что ни с кем не заговорю об этом!