Милочка Мэгги - [25]

— Ах нет, мы иногда берем выходной, чтобы у нас поболел зуб или еще что. Как у всех.

— Мне никто никогда не говорил…

— Маргарет, ты меня боишься?

— Уже не так, как раньше, — улыбнулась монахине Милочка Мэгги.

Когда мистер Фридман, ювелир, начал пилить кольцо, Милочка Мэгги обхватила монахиню руками и спрятала лицо в складках ее рясы.

— Маргарет, что случилось?

— Он словно пилит меня саму, — девочка вся дрожала.

— Палец не отпилю, — пообещал мистер Фридман, — только кольцо.

— Дыши поглубже, Маргарет, и будь смелой, — подбодрила ее сестра Мэри-Джозеф, — оглянуться не успеешь, как все уже закончится.

Глава тринадцатая

— Мама, почему у нас нет родственников, как у других?

— Есть.

— Где?

— О, в Ирландии. И у тебя есть бабушка, которая живет в Бостоне, ты же знаешь.

— Но почему у меня нет ни сестер, ни братьев, ни тетушек, ни дядюшек, ни кузенов или кузин… как у других девочек?

— Может быть, однажды у тебя появится сестра или братик. И мы можем съездить в Бостон и поискать тебе кузенов или кузин.

— И когда мы поедем в Бостон?

— Может быть, на летних каникулах. Если ты сдашь катехизис и пойдешь к первому причастию и если ты будешь делать домашнюю работу и перейдешь в следующий класс.

— Блин! У других девчонок есть родственники без всяких «если».

— Не надо говорить «блин». И надо говорить «девочка», а не «девчонка».

— Мама, ты иногда похожа на сестру Веронику.

Мэри со вздохом улыбнулась:

— Может, и похожа. Учительницы ведь бывшими не бывают.

— Ну, не у каждой девчонки… девочки мама — учительница.

Милочка Мэгги терпеливо ждала, когда ей сделают замечание. К ее удивлению, вместо замечания мать крепко ее обняла.

На поездку в Бостон Мэри сняла со счета в банке десять долларов, и, к ее удивлению, Пэтси дал ей еще десять.

— Может, уговоришь свою старуху переехать обратно к нам.

— Это так мило, что ты любишь мою мать, Патрик, но это странно. Это не в твоем духе.

— Она никогда не была настроена против меня.

— Никто никогда не был настроен против тебя, Патрик.

— Разве? — он криво улыбнулся.

— Ты сам себе враг.

Пэтси поднял два пальца и саркастично изрек:

— Учитель, можно выйти?

Мэри с Милочкой Мэгги поехали в Бостон на дневном дилижансе. Для девочки это было все равно что путешествие на луну. Когда они шли по бостонским улицам, она с удивлением отметила:

— Здесь все говорят по-английски!

— А ты думала, на каком языке здесь говорят?

— Ну, на итальянском, идише, латыни.

— Нет. В Америке говорят по-английски.

— Бруклин — в Америке. Но у Анастасии папа и мама говорят по-итальянски.

— Многие пожилые люди говорят на иностранных языках, потому что приехали из других стран и никогда не учили английского.

— А на каком языке говорит бабушка?

— На английском, конечно.

— Но ты же сказала, что она приехала из Ирландии.

— Там тоже говорят по-английски.

— А почему не по-ирландски?

— Некоторые и по-ирландски говорят. Их язык называется «гэльский». Но большинство говорят по-английски с ирландским акцентом.

— А что такое ак… акцент?

— Это то, как люди соединяют слова в речи и как по-разному они эти слова произносят.

— Мама, ты — самая умная женщина на свете.

Встреча с Миссис очень разочаровала Милочку Мэгги. Девочка представляла себе бабушку дородной женщиной в клетчатом фартуке, с прямым пробором в седых волосах и очками в стальной оправе. Она подсмотрела этот образ на цветной литографии — иллюстрации к стихотворению «Через речку, через лес в гости к бабушке идем». Но бабушка Мориарити была совсем на него не похожа. Она была маленькая и худенькая, в черном атласном платье и с угольно-черными волосами, собранными на макушке в кудрявый пучок.

Генриетта была сестрой бабушки и маминой тетей. Милочке Мэгги было велено называть ее «тетя Генриетта». Она не была похожа на тетю. Тетя соседской девочки в Бруклине была молодой белокурой хохотушкой, от которой пахло карамельками. Тетя Генриетта была старой и морщинистой, и пахло от нее, как от засохшего цветка, который почему-то оставили в горшке с землей.

Милочка Мэгги слышала разговоры про кузена Робби, которого вечером ждали в гости. Робби был сыном Генриетты. Милочка Мэгги видела кузена подружки в Бруклине: это был блондин с блестящими волосами в норфолкском пиджаке[16], бриджах с подколенными пряжками, рубашке с широким отложным воротником из комиксов про Бастера Брауна[17], завязанном виндзорским узлом галстуке, высоких черных чулках в рубчик и ботинках на пуговицах.

Бабушка с тетей разочаровали Милочку Мэгги. Она не ожидала, что у кузена Робби будет воротник, как в комиксах про Бастера Брауна. Но разве ему обязательно надо было оказаться лысым и толстым, с огромным животом, который он в шутку называл брюхом?

Робби поцеловал Милочку Мэгги в щеку. Его поцелуй был все равно что лопнувший мыльный пузырь. Он протянул девочке квадратик промокательной бумаги.

— Всегда раздаю промокашки к своим поцелуям. — Робби подождал реакции окружающих. Никто не засмеялся.

— Ну что ж, — вздохнул он. — Если бы у меня был кролик, я бы показал тебе фокус.

Милочка Мэгги хихикнула. Он подарил ей четвертак и больше не обращал на нее внимания.

Три женщины и Робби провели вечер, разбираясь в генеалогии.