Миллионы, миллионы японцев… - [19]
Именно в таком блаженном состоянии духа я позволил, чтобы меня таскали по учреждениям в какие-то семьи, в приемные, чтобы меня представляли «друзьям», «нужным людям», «очень-очень милым» особам, водили к деятелям либо страшно богатым, либо страшно влиятельным, либо и то и другое вместе, которые «нам очень-очень помогут». Я не совсем понимал, какое положение они занимают, а еще меньше — какую роль должны сыграть в моем пребывании в Японии, но твердо знал, что ни один из них не имеет ни малейшего касательства к кинопромышленности и что немногие из них производят приятное впечатление (впрочем, это не имело никакого значения — ни с одним из них я во второй раз так и не увижусь).
Мадам Мото представляла меня в весьма пространных выражениях. Я всегда задавался вопросом, что же такое она рассказывает, но, судя по бросаемым на меня взглядам, ее слова производили сильное впечатление: «Ано нэ… сэнсэй… ано нэ… ано нэ… Бальзак… ано нэ… коно хито… ано нэ… Бальзак… табакко… сэнсэй ано нэ…»[11] Исковерканные собственные имена, фамилии приятелей или названия мест напоминали мне историю или анекдот, рассказанные мной мадам Мото в первые дни и теперь систематически всплывавшие на поверхность, всегда на одной и той же стадии нескончаемой процедуры представления, которую мадам Мото выполняла в любом месте и в любое время. Иногда она даже прерывала свою речь и шептала мне на ухо, что рассказанный ею сейчас (по-японски) анекдот очень хороший, «очень-очень хороший» и надо, чтобы, выступая по радио и телевидению, я сам не преминул его рассказать. Без всякого перехода она продолжала: «Ано нэ… сэнсэй… ано нэ» — и подавала мне знак сунуть в рот трубку, тут же вырывала ее у меня изо рта, чтобы продемонстрировать, и просила сигарет: похоже, что она с мельчайшими подробностями объясняла, как я вспарывал сигареты Короля Покрышек, чтобы набить трубку, а затем с гордостью рассказывала, как ей удалось всучить одну из своих картин вышеупомянутому «монарху», — готов поклясться, что она это рассказывала, — и раскрывала новую папку с набором своих творений. Тут публика, отвернувшись от меня, склонялась над импровизированной выставкой, ловко размещенной на предметах обстановки, а если никакой мебели не было — у основания перегородок.
Наконец однажды, проезжая на полном ходу перед небоскребом, мадам Мото объявила, что в этом здании находится контора «продюсера нашего фильма». Я воспользовался случаем, чтобы расспросить, в каком качестве она для него работает: является ли она его служащей, сотрудницей или партнершей.
Мадам Мото ответила мне весело и непринужденно, что они знакомы с детства, что вместе играли детьми. Поскольку мне удалось уловить какое-то имя, выведенное неоновой трубкой на фронтоне здания, я, вернувшись в свой новый роскошный отель, бросился к телефону и позвонил двум французам, имена которых отыскал перед отъездом из Парижа.
Оба они были очень заняты и могли встретиться со мной лишь через несколько дней, но немедленно информировали меня о пресловутом продюсере, имя которого хорошо знали: это один из трех самых крупных магнатов японской кинематографии, одновременно продюсер, прокатчик, владелец крупнейших студий и многоместных кинотеатров; он известен своим богатством, но еще больше — отсутствием щепетильности…
Уф! Я успокоился. Отбросив угрызения совести, я заказал в номер вкусную еду и оросил ее лучшим вином. Подняв перед зеркалом стакан за здоровье Кино, я воскликнул: «Продюсер платит!»
Трижды в день, перед каждой трапезой, и перед тем, как скользнуть под тонкие простыни шикарной гостиницы, это лекарство в течение нескольких недель помогало мне сохранять душевное равновесие: «Продюсер платит!»
Когда я листаю записную книжку, записи этих давних дней неприятно удивляют меня своей бессвязностью: гостиница, такси, улицы, закусочные… Впечатления еще более поверхностные, чем у добросовестного туриста; как ни фальшивы картины жизни, подготовленные специально для него, они все же представляют собой реальность трафаретов, пусть спорную.
И все-таки в этих записках впервые появился привкус ощущавшейся мной горечи. Вот почему мне хочется воспроизвести их в том виде, в каком они были сделаны, чтобы и читатель смог почувствовать то же. Вот эти записи:
«У меня появилось страшное сомнение: а что если мадам Мото говорит по-японски так же плохо, как по-французски? Что если за время пребывания в Париже, недостаточно длительное для освоения иностранного языка, она успела забыть родной? О нет, это было бы ужасно!
И все же я не решаюсь думать о судьбе „хороших историй“, которые я доверил ее передаче… Тем более что пока содержащийся в рассказе намек доходит из моих уст до ее ушей, он становится куда более многозначительным, чем это требуется.
Прическа мадемуазель Рощицы свидетельствует о том, что она не зря приступила к ее сооружению на рассвете и призвала на помощь соседей. Эта совершенная конструкция состоит в основном из проволочек (того диаметра, какой используется для сращивания удочек), скрепляющих прядь за прядью, так что они возвышаются от затылка до верхушки башенкой, отклоняющейся всего на несколько миллиметров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1950 году несколько семей американских пацифистов-квакеров, несогласных с введением закона об обязательной воинской повинности, уезжают жить в Коста-Рику. Их община поселяется в глуши тропических лесов. Шаг за шагом они налаживают быт: создают фермы, строят дороги, школу, электростанцию, завод. Постепенно осознавая необходимость защиты уникальной природы этого благословенного края, они создают заповедник, который привлекает биологов со всего мира и становится жемчужиной экологического туризма.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
Книга Люндквиста «Люди в джунглях» посвящена одному из ранних периодов (1934–1939 гг.) пребывания автора на самом большом, но малонаселенном острове Индонезии — Борнео.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.