Миллионы, миллионы японцев… - [12]

«Библиотека» для обуви была первым препятствием на моем пути. Дежурный разбудил старшую горничную, та разбудила слугу, который, несомненно, лишь благодаря отличному профессиональному чутью опустил два пальца именно в мою пару ботинок, по пальцу в каждый, и придержал их снизу большим. Это чудо произошло в тот самый момент, когда я уже начал проклинать японцев с их маниакальным чистоплюйством.

Я приметил ориентиры — к черту такси! — и, спокойный, как баптист, направил свой стопы к Гиндзе, не выпуская из рук проспекта отеля с планом Токио и заверениями вроде: «От нашего отеля до Гиндзы всего пять минут ходьбы». Два часа кряду блуждал я по безымянным улочкам, вдоль мрачных заборов, балюстрад, нависающих над железной дорогой… Никаких ориентиров: свет на «Эйфелевой» башне погашен, погасла и гигантская сова, вращающая свои неоновые очи, погасли транзистор-радуга «Сони», раковина фирмы «Шелл» и красный реактивный самолет авиакомпании «Суиссэйр»… В довершение ко всему появился туман, игравший в миражи и возводивший передо мной призрачные вандомские колонны.

Продрогший, изнуренный, я отступил. Две коробки спичек ушли на изучение предоставленного гостиницей плана города. За основу в нем были взяты три известных величественных здания — компании Синтомицо, акционерного общества Сётику и раковой лаборатории. И конечно, на улице не было ни души! Битых три часа я разыскивал гостиницу!

После пяти часов бестолкового топтания на месте по рытвинам столицы разувание в прихожей показалось мне верхом мудрости. Я бросился в личную ванную, где обнаружил ванну-куб, куда — аригато, аригато! — мне уже напустили воду. Я с наслаждением в нее погрузился… Раздался громкий всплеск: стены были залиты до потолка, а я оказался зажатым в ванне, с коленями у подбородка, ладонями под пятками. Вмиг овладел я трудной позой сидения на корточках, характерной для мумий ацтеков. Я уже представлял себе, как мне придется звать на помощь, видел заспанных рабочих с пневматическим молотом, налегающих на мою ванну…

Реклама преувеличивала: отель «Цукидзиэн» был не в чисто японском стиле — санитарный узел не оставлял в этом сомнений. И еще: любителей свернуться калачиком не очень устроили бы японские постели, если только они не надели бы вместо пижамы кимоно, предупредительно разложенное на одеяле.

5. Король Покрышек

Имя Короля Покрышек начинается с Иси. Любопытно, что первые два слога всегда запоминаются без труда! Та-ка, Те-ру, А-ри, Ко-кэ, Ма-цу, Фу-тэ…

Такси (см. выше) в конце концов высадило нас перед шедевром архитектуры в чисто манхеттенском стиле — он заметен издалека, как Токийская башня, а в то утро небо было чистое. Мадам Мото впервые с презрительной миной расплачивалась по счетчику. Действительно, шофер не знал даже о существовании Короля Покрышек! Тетя (на этот раз без племянницы) была вооружена интриговавшей меня широкой картонной папкой. Заметив, что я удивлен отсутствием мадемуазель Подлеска, мадам Мото объяснила, что девушке пришлось отправиться к маме надевать кимоно, так как она не владеет этой наукой. Впрочем, сделать это без посторонней помощи вообще невозможно. Она долго извинялась за племянницу и под конец успокоила меня, сказав, что та отправилась к матери еще до рассвета, поэтому, если на помощь придут и соседи, она, возможно, все же успеет нарядиться к шекспировскому вечеру. Что касается ее самой, то я могу быть спокоен; китайское платье надевается в три минуты, так что начав в пять, она сможет даже не торопиться.

Для японского индустриального магната современное здание то же, чем был укрепленный замок для его деда даймё.[5] В нем есть все: внизу — торговые ряды, магазины, бары, рестораны, парикмахерские, ателье и тому подобное; выше — кино, аудитории; еще выше — роскошная гостиница, а на самом верху — конторы крупных страховых компаний и импортно-экспортные учреждения. Самым неожиданным была биржа со всеми ее аксессуарами — с местом для маклеров, балюстрадой, амфитеатром… Был и коридор, ничем не примечательный, но с табличками (разумеется, английскими) на каждой двери: консульство СССР, консульство Кубы, консульство США. Центральный холл занимала международная выставка покрышек в историческом аспекте. Обувь можно было не снимать.

Король Покрышек — сухонький старичок в очках, с усами, подстриженными бобриком, показался мне жалким при всем моем к нему почтении. Он не знал ни слова ни на одном иностранном языке, так что ссора нам не угрожала. Король распорядился подать зеленый чай в его кабинете. Поклоны, представления, формулы вежливости соответствовали его рангу. Время от времени, извинившись с помощью поклонов, Король Покрышек покидал наше общество и отправлялся на домашнюю биржу. Возможно, он возвращался оттуда, отхватив новый лес каучуконосов, но на нем это никак не сказывалось. Он торжественно преподнес мне красивую книгу с посвящением — свою биографию, «необыкновенно поучительную для молодежи», по словам изъяснявшегося по-английски юного журналиста, который щелкал фотоаппаратом. Он же мне сообщил, что меня познакомили с дочерью и внучкой Короля. Я шепотом спросил, что означает слово «сэнсэй, сэнсэй, сэнсэй», которое твердили японцы, глядя на меня.