Миллионер - [110]

Шрифт
Интервал

— Власть и деньги развращают, мой дорогой человек. Знаешь, сколько у неё на счете в банке Цюриха?

— Сколько?

— Тридцать миллионов.

— Еть`твою мать!

— На тихую и добрую старость бы хватило.

— И зачем ей аутист?

— Делать миллионы и миллионы, — ответил «охотник на людей». — Грубо говоря, ты прав — клиника. Их, — дернул головой вверх, — всех сейчас клинит. Живут, суки, одним днем.

— А почему она всех держала? И братков, и ментов бывших, и нуреков.

— Ну, ни всех, скажем, — проговорил г-н Стахов. — Твой Васёк, например, вышел на тропу войны… А почему держала? Характер, как у змеи, и подружки… в высших эшелонах власти. А это самая лучшая крыша.

— Что же они, бляди, со страной делают?

— Ничего, — ответил «охотник». — Выдюжим.

А что остается делать? Остается жить на милой сторонке, да дюжить, е……………! П…………..! Х…………….!..!..!

Между тем акция «Аутист» перешла в завершающую стадию. Все участники были помещены в служебное помещение. Каждый вел, как считал нужным. Форсистый Миша Брувер поник головой и старался делать вид, что он оказался жертвой обстоятельств. Жаль, что у меня не было возможности двинуть его по лживому уху.

Лира Владимировна от всего открещивалась и требовала, чтобы ей позволили сделать конфиденциальный звонок. Она надеялась таки убыть ближайшим самолетом в цукорный Цюрих. Я поглядывал на неё и понимал, что такие не сдаются. Их надо уничтожать. С коброй нельзя договориться о мирном существовании, смерть — их призвание.

Мая была прекрасна в гневе, но сдерживала себя, играя желваками. И было непонятно, что её больше всего бесило: бабушка, которая поступила столь эгоистично, или вся эта неприятная ситуация, могущая бросить тень на репутацию господина Крутоверцера.

А Илюша, накачанный лекарствами, спал, как младенец, и был далек от маеты этого безумного-безумного мира.

Что касается меня, то чувствовал себя победителем, но во рту — горечь поражения. Смешанные такие чувства, как сыр рокфор. Вкусный, а пахнет не стиранными носками.

Когда обстановка более менее успокоилась и сочинялись протоколы, менхантер подвел меня к человеку с выразительным лицом чекистского генерала. Оно было энергично, морщинисто и мужиковато.

— Это Слава Мукомольников, — представляет «охотник» меня.

— А, миллионер? — усмехается человек. — А я генерал Старков. А что с мордуленцией?

Я закатываю от возмущение глаза: ну, сколько же можно?

— Его рашпилем пытали, — шутит менхантер.

— Рихтовали, — генерал глядит на меня испытывающе. — Приятно чувствовать себя миллионером?

— Так не дали почувствовать.

— Не твое это дело, Слава, — заявляет простодушно. — Нормальный же русский парень, а не как эти… чикагские мальчики, — морщится.

— Кажется, вы не любите «мальчиков», — позволяю себе заметить.

— А кто их любит, сучей? Но речь не о них. Время их тоже прийдет, говорит с напором. — Что нам с тобой делать?

— А что делать с русским парнем? — развожу руками. — Отпустить в чисто русское поле.

— Во, сукин сын, — удовлетворенно качает головой.

— А я предупреждал, — хмыкакт Александр. — Самородок.

— Ох, эти самородки, — вздыхает господин Старков. — Давай договоримся по душам.

— Давайте.

— Берешь своего самородка, — указывает взглядом на спящего аутиста. И с глаз долой. Чтобы мы про вас больше не слышали. Никаких азартных игр на бирже. Если согласен, иди!

— А если не согласен?

— В кутузку, — то ли шутит, то ли нет.

— Согласен он, согласен, — Александр оттесняет от генерала. — Все, закрыли тему.

Я шумно вздыхаю: действительно, зачем играть на валютной бирже, если можно просто жить. И работать или сторожем, или кочегаром, или могильщиком, или продавцом, или папарацци, или жиголо, или менхантером, или килером, или… ну и так далее. У нас все профессии важны и хороши.

— Спасибо, — говорю Александру. — А как быть с Галаевым? — Вспоминаю.

— А никак, — пожимает плечами. — Для тебя его нет, равно, как для него — тебя.

— Это как?

— Я с ним поговорил, — усмехается многозначительно, — по душам.

— И что?

— В этой истори он потерял пол-лимона долларов, но он всех прощает.

— Ишь ты, бескорыстный какой? А я миллион потерял?

— Слава, все закрываем тему, — поднял руки, мол, хватит, достали вы всех своими миллионами.

Я это понимаю и повторяю:

— Спасибо, — и дополняю не без иронии. — Век не забуду. Никого и ничего.

— Лучше забудь, — шутит.

Как говорится, в каждой шутке доля шутки. А, может, и нет?

Кое-как разбудив Илюшу, вывожу его на улицу. Ночь прохладна и бодрит, равно как и напряженный гул самолетов. Я осматриваюсь — тихо катит спортивный автомобиль. Тормозит рядом с нами. Открывается дверца. Не говоря ни слова, усаживаю Илью на заднее сидение, потом плюхаюсь сам — на переднее.

Лицо Маи спокойно и сосредоточенно. Тени и световые сполохи искажают его. И мне кажется, что на её лице — маска. Сейчас это маска деловой женщины, принявшей некое решение.

— А куда мы? — спрашиваю.

— К нам, — отвечает. — На дачу. Отдохнем. Переведем дух.

— И что?

— И за работу, товарищи.

— Какую работу?

— Наш уговор остается в силе, — морщится. — Бабушка выжила из ума.

— И убила дедушку, — истерично посмеиваюсь я. — Нет, с меня хватит. Думаю, Илюше тоже.

— Ты не прав, Слава.


Еще от автора Сергей Валяев
Кровавый передел

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скорпион

Роман самого экстремистского писателя постсоветской литературы Сергея Валяева рассказывает о бывшем сотруднике КГБ СССР, который в новых условиях и практически в одиночку продолжает нелегкий бой с теми, кто подлежит немедленному и безусловному уничтожению. Рожденный под знаком Скорпиона, бывший сотрудник КГБ СССР представляет собой взрывоопасную `гремучую смесь` для тех, кто считает себя нынешними хозяевами жизни.


Экстремист

Его профессия — защита национальных интересов. У него удивительное качество — попадать в самые невероятные боевые истории, когда решаются судьбы не только страны, но и всего мира. Методы его работы самые радикальные, а порой экстремистские. Когда спасаешьчеловечество от ультрасовременного оружия массового уничтожения, то тут, как говорится, не до сантиментов. Надо рисковать. Тем более известно: риск — дело благородное.


Провокатор

Не дай Бог жить в эпоху кризисов и перемен! А если они каждый день, эти перемены? Разлом империи СССР повлек за собой ломку человеческих судеб. Не всякий выдержал испытаний, когда рухнули прежние кумиры, когда была содрана позолоченная мишура с прошлого,когда пришлось жить в реальном настоящем - кровоточащем, провокационном, трагикомическом, когда будущее - как петляющий пыльный путь в знойном мареве Жизни. .


Тарантул

Он был бойцом спецподразделения «Тарантул». Он был на войне, где убивал и убивали его. Потом он вернулся домой и обнаружил, что криминальные «бои местного значения» идут на улицах его родного городка. И этот городок, и людей, в нем проживающих, надо защищать — защищать до последнего своего смертного часа.


Топ-модель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Обратный отсчёт

Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…


Боги Гринвича

Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».


Легкие деньги

Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?


Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь

Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.


Начало охоты или ловушка для Шеринга

Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.


Капитан Рубахин

Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.