Миллион в воздухе - [13]

– Мы ей обо всем расскажем, – успокоила его Мэри. – И предупредим. Она у нас хоть и не слишком практичная, но умная.

По виду своей жены Роберт понял, что она уже все решила.

– Ты хоть понимаешь, что все это окажется напрасно? – спросил он. – Моя мать вычеркнула нас из своей жизни, и все ее поведение показывает, что она не намерена менять свое отношение.

Прежде чем ответить, Мэри аккуратно разгладила ладонью складку на юбке.

– Я думаю, Мэй будет полезно съездить в Ниццу, – сказала она. – Слишком много времени она проводит в Литл-Хилл со своим ежом, пони и книжками. – Мэри промолчала. – В нашем городке все к ней слишком добры, и я думаю, что сейчас самое время понять, что на свете бывают не только друзья и что люди вовсе не так хороши, как она думает.

– Если только ради этого… – нерешительно начал Роберт.

– Конечно, мы будем рады, если ей удастся что-то сделать, – заметила Мэри. – Но если твоя мать откажет, обратимся к моей сестре. А Мэй ничего не грозит. Худшее, что с ней может случиться, – ее обвинят в краже, но она ведь будет предупреждена, верно?

В то мгновение Мэри, конечно, не могла предвидеть, как будут развиваться события в Ницце. Иначе она, без сомнения, настояла бы на том, чтобы Мэй сидела дома, играла с ежом и читала книжки. Но жена Роберта Уинтерберри, хоть и была наделена превосходным здравым смыслом, вовсе не обладала даром предвидения.

Итак, Мэй выслушала наставления родителей, упаковала чемоданы и выехала в Париж, где на несколько дней задержалась в семье Беннетов. Дальше Мэй собиралась ехать вторым классом, но тетя Сьюзан возмутилась и настояла на том, чтобы купить билет на «Золотую стрелу» в первый класс.

– Мы дадим телеграмму твоей бабушке, чтобы слуги встретили тебя на вокзале, – добавила тетя Сьюзан.

Если бы это зависело только от Мэй, то она предпочла бы вообще не встречаться со своей эксцентричной бабушкой, от которой не ждала ничего хорошего. Может быть, именно поэтому она так медленно собирала вещи, что в конце концов едва не опоздала на поезд.

Но все осталось позади, и теперь она сидела в бодро стучащем по рельсам вагоне-ресторане, напротив баронессы Корф с ее загадочными золотистыми глазами, и молодой официант почтительно подошел к ним, чтобы принять заказ.

Глава 5 Семейная ссора

– И еще шабли, – сказала Амалия, заканчивая перечисление блюд. – Так как, вы сказали, зовут вашу бабушку? – обратилась она к девушке.

Краснея, Мэй завела прядь волос за ухо и повторила имя Клариссы.

– Нет, – с сожалением проговорила Амалия, – боюсь, я ее не знаю. А вы что будете брать?

Совершенно успокоившись, Мэй объяснила официанту, что именно она будет есть. Рассеянно слушая ее, Амалия про себя отметила неплохой – для англичанки – французский. «Значит, к Клариссе приехала еще одна наследница… Ну что ж!» И Амалия, подавив невольную улыбку, отвернулась к окну.

Благосклонный читатель, конечно, уже догадался, что баронесса Корф сказала неправду или, во всяком случае, не всю правду о своем знакомстве с Клариссой Фортескью. Об эксцентричной даме, которая купила, не торгуясь, самую дорогую виллу в окрестностях города, знали все, кто хоть раз в Ницце бывал, а ведь Амалия приезжала туда довольно часто. Слуги, бывшие в курсе всех местных сплетен, с удовольствием пересказывали ей колоритные подробности изгнания Джорджа, Стивена и близнецов. Несколько англичан, постоянно проживавших на Ривьере, даже держали пари на то, сколько удастся продержаться очередному претенденту на наследство.

«А впрочем, – добавила про себя Амалия, – меня это ничуть не касается». Она машинально поправила уголок салфетки возле блюда и стала смотреть по сторонам.

В вагоне-ресторане в это время было немного народу. В углу, недалеко от стола Амалии и Мэй, сидела рыжая дама в темно-красном платье с большим вырезом на спине и молодой фатоватый брюнет с щегольскими усиками. Дама, понизив голос и вертя в руках вилку, оживленно говорила что-то молодому человеку, а он улыбался в ответ. В другом ряду плотный господин, по виду крупный коммивояжер, в ожидании своего заказа изучал газету. Посередине вагона у окна сидела целая семья: муж, добродушный улыбчивый коротышка, его полная жена с тремя подбородками, миловидная гувернантка и двое детей, мальчик и девочка. Амалии было достаточно бросить взгляд на физиономию мужа, чтобы составить себе представление о его жизни: деловая хватка, солидное состояние и при том приятный, открытый характер, который привлекает к нему людей, а женщин, вероятно, в особенности. «Причем жена, – мелькнуло у Амалии в голове, – наверняка обо всем знает и смотрит на его шалости сквозь пальцы». И тут она заметила огненный взгляд гувернантки, направленный на хозяина. Взгляд этот длился, наверное, лишь долю секунды, но говорил о многом. «Поразительно, какие страсти вызывают порой самые заурядные люди, – подумала Амалия. – На что бы эта молодая женщина ни рассчитывала, она явно обманулась в своих ожиданиях… и теперь будет отыгрываться на детях. Да, печально, очень печально». Ей сделалось неуютно, и она отвернулась. В глаза ей сразу же бросилось, что Мэй чем-то огорчена.