Миллион миль - [46]

Кубрики были украшены сигнальными флажками и зеленью, которую матросы неведомо где нашли на Скале. Чувствовался праздничный настрой. Я подумал, что мы таким образом сэкономили несколько бутылок вина, но не посмел сказать об этом вслух.

Когда мы поднимали катер, несколько офицеров «Форчюна» следили за этим со своего квартердека, весело подкалывая нас. Мы их любили, но я думаю, что в тот момент они ощущали некое превосходство.

Мы вышли в море. Я поднялся на мостик, заглянув по пути в рулевую рубку. Рулевой стоял, закатав рукава, и курил большую сигару с золотым ободком. Откуда-то снизу доносились невнятные, но тихие голоса унтер-офицеров. Сейчас они находились в ладу со всем миром, даже с нижними палубами.

С адмиральского корабля был получен сигнал: «Количество кораблей, которые отвалили, подняв пары, показывает, что часть эскадры проявила незаурядное рвение, чтобы выйти в море. Или вы праздновали Рождество в котельном отделении?»

Мы вылетели из гавани как пробка. Люди потом говорили, что мы дали 20 узлов, но, думаю, это преувеличение.

Мы отвалили, как и было приказано, через 10 минут, а следом за нами вышло все Соединение Н. Я твердо знаю, что на кораблях уже начали праздновать Рождество, и все-таки вся эскадры вышла в пролив навстречу жестокому шторму через 45 минут после получения приказа.

Далеко на западе один из наших конвоев на рассвете был атакован тяжелым крейсером типа «Хиппер». И мы шли на помощь.

«Бервик», бедный старый «Бервик», который уже получил удар у Спартивенто, вместе с легким крейсером «Бонавенчер» принял на себя всю тяжесть нового боя.

К 14.00 жизнь на «Файрдрейке» вошла в нормальную колею. Пара человек мучилась животом, еще пара страдала с перепоя, но в остальном мы находились в полной боевой готовности. Мы шли навстречу высоким волнам, выдерживая скорость 26 узлов, хотя нас мотало и бросало. К вечеру ветер немного ослабел, но во второй половине дня на святки он задул сильнее, гораздо сильнее. Однако на западе требовалась наша помощь, и мы двигались навстречу конвою. «Арк Роял» и «Ринаун» в полночь отделились от нас и пошли дальше самостоятельно. Мы остались ждать, борясь со штормом.

В пятницу мы вместе с «Шеффилдом» развернулись строем фронта, чтобы начать поиск. Конвой рассеялся. Мы попытались найти отбившиеся суда и привести их в порт. Мы подобрали троих и вместе с ними повернули на восток. «Шеффилд» оставил нас. Во второй половине дня с северо-запада подошли авианосцы «Аргус» и «Фьюриес». Мы добавили их к своей компании и пошли дальше.

Но «Фьюриес» пожелал уйти вперед. Нам с «Фолкно-ром» пришлось его сопровождать.

Мы прибыли в Гибралтар 29 декабря утром. Но сразу после полудня нам пришлось отправляться на запад, чтобы встретить «Ринаун» и «Арк». В порту мы оказались 30 декабря.

Потом нам рассказали, что «Хиппер» атаковал конвой в предрассветных сумерках. «Бонавенчер» сразу ответил на его стрельбу из своих 133-мм орудий. Но ведь «Хиппер» был тяжелым крейсером водоизмещением 10000 тонн, вооруженным 203-мм орудиями и хорошо забронированным!

Но «Бонавенчер» с самого начала добился нескольких попаданий, а потом в бой ступил «Бервик». И почти сразу он снова получил попадание. В те дни счастье явно отвернулось от этого крейсера, однако он не прекратил бой и в свою очередь добился нескольких попаданий. «Хиппер» отвернул прочь и исчез на юго-западе. «Арк Ройял» и «Ринаун» попытались найти его, но не сумели. Конвой добрался до цели без потерь.

Глава 14. Мальтийский конвой

I

«Бервик» вернулся во вторник, чтобы высадить раненых и залатать свои повреждения. Они были не слишком велики. Когда крейсер проходил мимо нас, мы не заметили ничего.

Это был сочельник, и я отправился на берег. Когда я вернулся в порт, «Файрдрейк» уже отходил от причала. Мне пришлось прыгать через расширяющуюся полосу воды. Нам в очередной раз приказали немедленно выходить в море.

Мы отправились на восток, 4 эсминца, выстроенные кильватерной колонной. С нами не было никаких тяжелых кораблей, так как это была операция легких сил.

Когда французские конвои проходили через Гибралтарский пролив, их торговые суда шли в марокканских территориальных водах. Корабли эскорта держались на самой границе 3-мильной зоны. Они шли в территориальных водах до мыса Трес-Форкас на территории рифов, где кончались испанские владения. Возле этого мыса суша резко уходила на юг к Мелилье, образуя глубокую бухту. Конвои пересекали ее напрямую в Оран, сразу выходя из-под прикрытия.

В темноте мы следовали на восток до мыса, а потом повернули назад вдоль линии нашего курса, чтобы встретить французов на рассвете. Мы должны были перехватить их и привести в Гибралтар для досмотра на предмет наличия контрабанды. Это были вполне законные действия в военное время.

Конвой состоял из 4 транспортов. Одним из них было весьма старое пассажирское судно, средних размеров сухогруз, датский трамп и маленький танкер. Их сопровождал вооруженный траулер.

Мы подошли к ним с востока, на полной скорости разрезая невысокие волны. Французы повернули, пытаясь добраться до берега, но с самого начала у них не было ни малейших шансов. Перехват был рассчитан исключительно точно. Мы оказались среди них. Траулер был оставлен лидеру 13-й флотилии «Дункану». «Ягуар» перехватил головного француза, «Фоксхаунд» остановил сухогруз, а мы занялись датчанином. И тут началась комедия, о которой стоит рассказать особо.