Милая Венера - [30]
„А на какого хрена?“, и парочка горилл наподдала ему, чтобы не высовывался. Наверное, утренний заголовок получился хлесткий.
Мы все слышим, как часы громко тикают в обратном направлении.
Я испытываю огромное восхищение перед мужеством народа. И не столько потому, что они встали перед русскими танками — это ведь всего лишь мученичество. Нет, перед стойким мужеством людей, которые могут только ждать своей свободы, как ждут многие прибалты вот уже пятьдесят лет, и как их дети будут ждать еще пятьдесят лет, если придется, и умрут, все еще ожидая. Просто невозможно вообразить: никогда не иметь того, в чем ты нуждаешься больше всего, никогда не терять веры в самое дорогое на свете, даже если тебе не дожить до ее прихода, даже если она никогда не придет. Мы-то о ней почти не думаем, принимаем, как нечто само собой разумеющееся, продаем задешево. Это заставило меня понять национализм: корпоративную любовь к себе — это видно в мягкой гранитности их лиц. Я восхищаюсь ими, и мне тяжело уезжать — - особенно в Болтон-Грув, и уж совершенно особенно в День святого Валентина — впрочем, это последнее хотя бы смягчено любезностью „Вашингтон пост“, чья откормленная кукурузой корреспонденточка отправляется в свой (медлительный) путь домой. Надеюсь и молюсь, что леди Аманда не проведает про мое возвращение. Столкновения лоб в лоб на летном поле Хитроу не рекомендуются.
Как La vita diplomanica?[12] Насколько понимаю, бумажная работа давит тебя с беспощадностью советских танков. Рад слышать, что репутация Рут, как украшения светских приемов, сохраняется в прежнем блеске.
Твой в изгнании,
Гарри.
Речное Подворье 1
23 февраля
Миленький Клайв!
Вполне возможно, что директор вонючка, но тем не менее он директор. Бесспорно, иногда он делает неверные выводы, и ты с твоими друзьями просто пытались снять фильм о гнезде скворцов под; карнизом; тем не менее он; ведь обнаружил, что видеокамера была установлена прямо напротив спальни помощницы сестры-хозяйки, и как будто на пленке, по его мнению, скворцов запечатлено не слишком много.
Кроме того, ты мог решить, что религия — это просто враки, но, пожалуйста, постарайся считаться с тем фактом, что многие люди такой точки зрения не разделяют, и из уважения к ним тебе следует понять, что купель предназначена для святой воды, а не льющейся из твоего тела, и что курение конопли противозаконно и в часовне, и в любом другом месте. Твое счастье, что мистер Арнольд так наивен, что не отличает марихуану от табака.
Милый, я знаю, как нелегко выполнять мелочные правила, но школа считается местом, где тебя обучают вещам, которые будут тебе полезны, когда ты вырастешь, и некоторые правила безусловно необходимы, или все-все с тем же успехом могли бы сутками слоняться по улицам. Последнего закон не потерпит, как, откровенно говоря, и я. А потому, пожалуйста, постарайся вести себя немного получше.
Юла стала просто очаровательной, но завела привычку прыгать на кровать и мурлыкать мне в ухо, едва я начинаю засыпать, поросенок эдакий.
Снег весь растаял, а папуля, кажется, вернулся в Англию.
С большой любовью, Мамуля.
МАРТ
Дамаскину 69
Неаполис
Афины
3 марта
Милая Джейнис!
Твое длинное письмо в конце концов добралось до меня, совершив турне по неведомым адресам от Пирея и досюда. Причина, возможно, в том, что какой-то голубок, видимо, испражнился на конверт. А может быть, содержание стреляло им, как ракетой, из одного семейного дома в Афинах в другой, оставляя их в развалинах. Я предпочла бы этот вариант. Что касается твоих попаданий, то если каждое панно будет сопровождаться и сверхпанно, то еще пять обеспечат тебя постоянным местом на трибуне Уимблдона. Позволь мне сказать тебе кое-что. Если бы мой прадедушка — тот, который помогал собрать средства на открытие Всеанглийского теннисного клуба, — узнал судьбу одного из бесценных положенных ему на этой трибуне наследственных мест, он захлебнулся бы от хохота, поскольку сам не только был знаменитым двоеженцем, но и зачал (по слухам) четырнадцать незаконнорожденных отпрысков. Быть может, радость моя, поэтому тебе станет легче думать о Гарри, который, кстати, как будто чуть-чуть еще, и был бы превращен в лепешку русским танком. Я полагала, что после моего fauxpas[13] на обеде рассчитывать на хоть какое-то будущее в дипломатической жизни мне нечего — и насколько это касается нашего собственного посла, так оно и будет. Но я не учла la belle France.[14]
Оказалось, что мой маленький тет-а-тет с французским послом в тот судьбоносный вечер его просто обворожил, потому что он вдруг позвонил мне, как гром с ясного неба, и пригласил меня в оперу.
Хитрый сукин сын! Его шпионы, видимо, доложили ему, что Пирс уехал проинспектировать наше консульство в Салониках. Они, французы, не гнушаются никакими средствами. Я искренне ими восхищаюсь.
Ты, возможно, не знаешь, но в Греции все оперы — комические, даже когда их творцы писали совсем другое. „Травиата“ обернулась „Издевиатои“, и посол галантно предложил в первом же антракте покинуть театр. Думаю, мое платье „Ив Сен-Лоран“ подтолкнуло его на это не меньше, чем пение, — ну, ты помнишь, то „обманчиво простенькое“, как говорится, иными словами обтягивающее все стратегические места. Зовут посла, кстати, Жан-Клод, за чем следует нечто весьма сложное, полное „де ла“ и „иер“, указывающих на беспощадно феодальное родство и бесценные виноградники. Как бы то ни было, Жан-Клод повез меня в ресторан неподалеку от Оперы, где, подозреваю, он хорошо, но тактично известен, если судить по цветам и флакончику духов, которые мгновенно появились на столике. Нет, что я люблю во французах, так то, как соблазнение подается — как часть их культуры, как высокое искусство.
До чего же уныла жизнь в Лондоне для двух бойких дамочек, что называется, в самом соку! А ведь хочется чего-то этакого! Чего-нибудь шикарного, аморального, завлекательного! Но не стоит лить слезы над тем, что жизнь не удалась. Достаточно открыть магазинчик модных туалетов под лихим названием «Прикид» – и в вашей жизни произойдет самая настоящая революция. Сексуальная революция…
Ее супруг волочился за каждой юбкой, будь она надета хоть на манекен. Она устала скучать, ревновать и прощать мужскую подлость. А ее лучшая подруга тем временем покоряет сердца на шикарном греческом курорте! Ну и что тут, спрашивается, делать? Можно, конечно, рыдать и сетовать на судьбу. А есть другой выход – отплатить неверному его же монетой. Расслабиться и получать удовольствие. В наши свободные времена уныние – понятие устаревшее!
Взять интервью у звезды — об этом может мечтать любая. Особенно если эта звезда — интересный молодой и свободный мужчина! Сама Бриджит Джонс позавидовала бы героине романа «Гламурная жизнь». Ведь именно ей шеф поручил написать биографию Леандера Бергланта — знаменитого на всю страну модного телеведущего. Пия в восторге, подружки завидуют. И тут начинается самое интересное… любовь, ревность, сплетни, тайны, разоблачение и месть. Гламур во всем его блеске!
Героиня романа, молодая женщина по имени Мария, устраивается на временную работу к пожилому инвалиду. Она и представить не могла, что ее наниматель окажется потомком знаменитого чернокнижника Брюса. Редактура его книги приведет к самым неожиданным последствиям, а стихийно вспыхнувший курортный роман обернется встречей с единственной настоящей любовью. Ведь действие происходит в мистической Праге – знаменитой столице алхимии, а значит, там возможно все!Здесь, как и в других романах Юлии Меньшиковой – «Нежный бренд» и «Свежий взгляд» – виртуозная игра со смыслами подана в простой и ясной форме, с мягкой проникновенной искренностью.
Жизнь без истерик и обид. Как преодолеть непонимание и обрести взаимное доверие?На том этапе, когда два человека становятся ближе, важно научиться создавать и оберегать тонкие материи чувств и взаимоотношений. Роман состоит из коротких историй – ситуаций, в которых может оказаться любая женщина. Изящные решения героини, живые диалоги, неожиданные повороты завораживают непосредственностью и мудрой простотой.Эта книга раскрывает успешные стратегии поведения и рецепты гармоничных отношений для тех, кто уже сделал свой выбор.Третья книга, продолжающая историю героини бестселлеров Юлии Меньшиковой «Нежный бренд, или Рождество в Париже» и «Свежий взгляд, или В Париже уже весна».
Зрители в восторге от популярного телешоу. Его красивая, остроумная, доброжелательная ведущая — кумир миллионов. Но что происходит с ней по ту сторону экрана?Неотразимую телезвезду изводит ревностью и бесконечными придирками надоевший муж?Значит, надо избавиться от благоверного раз и навсегда. Чтобы ничто не мешало наслаждаться жизнью.Чтобы наконец почувствовать себя не только успешной, но и счастливой.
Для Милдред Догэрти, героини романа, главным в отношениях двух любящих людей всегда была полная честность. И когда она поняла, что возлюбленный предал ее, она без раздумий порвала с ним. Но через несколько лет их дороги с Норманом Ллойдом снова пересеклись. И эта встреча заставила ее на многое взглянуть совсем по-другому.
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.