Милая - [79]
– Просыпайся, соня!
Я зевнула, прищурив глаза и вглядываясь в лицо Уилла. Он выглядел бодро и слишком солнечно для семи часов утра.
– Господи Иисусе, какие витамины ты принимаешь?
– Я предпочитаю называться Богом и Спасителем, но «Господи Иисусе» тоже сойдет, – ответил он без тени юмора.
– Ха-ха. Почему ты так рано проснулся?
– Я хочу отвести тебя в одно интересное место, прежде чем пойду на встречу с фирмой.
– Куда, куда? Скажи мне. Ненавижу сюрпризы.
– Не скажу, но дам тебе подсказку: «Ирисы».
Я подпрыгнула на кровати.
– Мы идем в Музей Гетти?
Он обнял меня, просунув руку мне под спину, и стал покрывать поцелуями мою шею.
– Или же мы могли бы провести все утро в кровати?
Это было соблазнительное предложение…
Музей Гетти представляет собой великолепный комплекс зданий, раскинувшийся на вершине высокого холма в Лос-Анджелесе, под которым проходит бесплатная автострада № 405. Когда вы приезжаете на парковку у подножия холма, сотрудники в белых рубашках провожают вас к белому вагончику, и он по извилистой дороге везет вас на вершину холма. Это напомнило мне фильм «Защищая твою жизнь», где Мэрил Стрип и Альберт Брукс отправляются в белом вагончике на небеса. Я вообразила, что Уилл мой ангел и он собирается провести для меня ознакомительный тур. В музее все умершие художники, стоя рядом со своими работами, отвечали бы на мои вопросы, правда, их ответы были бы лишены всякого присущего им нарциссизма. Я бы спросила Ван Гога, почему на его картине «Ирисы» затерялся один белый цветок, а он, возможно, сказал бы, что у него закончилась голубая краска.
Как только мы вошли, Уилл вывел меня из состояния транса.
– О чем задумалась, котенок?
– Мяу.
– Что это? Я думал, ты серьезная девушка, – сказал он, с поддельным разочарованием покачав головой.
– Та песня обо мне?
– Какая?
– «Заблудившийся в тебе».
– Уже нет. – Он поцеловал меня, а потом потащил к экспозиции Мэна Рэя.
Мы десять минут стояли перед «Скрипкой Энгра». Это фотография сидящей обнаженной женщины по имени Кики, снятой со спины, на которой нарисованы эфы, резонаторные отверстия. Поскольку рук не видно, форма ее тела напоминает корпус скрипки, и трудно хотя бы на секунду удержаться от мысли, что Мэну Рэю нравилось таким образом забавляться с телом Кики. Я размышляла: не служит ли эта фотография примером овеществления женщины или это просто результат восхищения женскими формами?
– Я это прекрасно понимаю, – сказал Уилл.
Это был ответ на мой вопрос.
Мы ходили от одной экспозиции к другой, и наши взгляды совпадали во всем. Это было необычно и совсем не так, как тогда, когда мы проводили время с Робертом или ходили в Музей Гуггенхайма с мамой. Казалось, будто мы смотрим на все одинаковыми глазами.
Когда мы вернулись в отель, Уилл сказал, что встреча, по его мнению, будет скучной.
– Почему бы тебе просто не остаться здесь и не отдохнуть? В любом случае мне нужно закончить дела в студии.
– То есть ты принял решение?
– Да. Это было легко. – Он скользнул взглядом по моим губам.
– Ты думаешь, что сможешь подписать контракт на более выгодных условиях или с другой фирмой?
– Нет, другого контракта не будет. – Он поцеловал меня в нос. – До скорого, милая.
После его ухода я пошла прогуляться на пляж но, к своему удивлению, затем отправилась блуждать по модным бутикам. Я отыскала магазин, где продавали европейское белье – очень красивые, элегантные кружевные вещицы. Я скорее относилась к тем девушкам, которые не вылезают из маек, но подумала, что было бы здорово доставить удовольствие Уиллу, поэтому я выбрала изысканную пижаму из черного шелка с кружевами на тонких бретельках. Вернувшись в отель, я долго расслаблялась в огромной ванне. Я представляла, как Уилл подписывает бумаги, становится достойным профессиональным музыкантом – он и сейчас таким был, но мир еще должен был узнать о его удивительном таланте. Впервые я искренне радовалась за него. Я была рядом с мужчиной, мечты которого осуществлялись, и мне хотелось остаться рядом с ним навсегда.
Кажется, целую вечность я просидела на веранде, глядя на океан и наслаждаясь покоем. Пробило семь, потом десять часов, и, поскольку он все еще не вернулся, я решила прилечь. Я забылась под величественный шум волн, разбивающихся о берег.
Я вздрогнула и проснулась, потом посмотрела на часы: было два часа ночи. Яркий лунный свет проникал через застекленную стену, выходящую на океан. Окинув взглядом комнату, я увидела Уилла, который, как мне показалось, спал в кресле рядом с кроватью. Он был без майки, но в джинсах и ботинках. Его голова покоилась на спинке кресла, ноги были вытянуты, а сам он ссутулился. Рука, сжимающая высокий стакан с коричневой жидкостью – виски, догадалась я, – лежала на подлокотнике. Лицо было полностью в тени, поэтому я не видела его глаз, но подумала, что он спит, потому что он сидел беззвучно, не шевелясь, в совершенно расслабленной позе. Сев, я свесила ноги с края кровати и откинула с лица густую гриву волос. Вздохнув, я оглядела шелковый наряд с кружевами и подумала: «
