Милая Бренда - [30]

Он был прав. Я не смогу жить с этим страхом вечно, ведь раньше я так любила лазать по скалам.

Меня затрясло от страха. Я сжала зубы, пытаясь ни о чем не думать, но перед моим мысленным взором тут же понеслись отвесные скалы, деревья и поросшие травой склоны, и меня охватил ужас. Внезапно сквозь оглушительный рев в ушах я ощутила невыносимую, пронзительную боль и с удивлением обнаружила, что упиваюсь ею, потому что Филипп держит меня за руку. Я заставила себя открыть глаза и бросить взгляд на каменистый пляж внизу, где дети искали крабов в маленьких лужицах.

Мягко высвободив руку, я подошла ближе к краю скалы. Я стояла на самом верху лестницы и не испытывала страха!

Филипп вздохнул с облегчением, и я с удивлением отметила, что его серые глаза смеются.

— Отлично. Думаю, вам больше не будут сниться кошмары.

— Откуда вы узнали, что мне снились кошмары?

— Обычное дело после таких падений. Пожалуй, в следующий раз вы сможете погулять по берегу.

Филипп ничего не обещал, но у меня блеснула слабая надежда, что он опять будет сопровождать меня.

Так и случилось. Прошло всего несколько дней, и однажды утром сиделка предупредила меня:

— Похоже, сегодня вас опять поведут на экскурсию.

— Кто? Доктор Ронсли?

— Вы можете себе представить доктора Ронсли на экскурсии? Нет, милая моя, это доктор Клементс. Вам крупно повезло!

— Почему это? — упрямо спросила я. Филипп не приглашал меня на прогулку, а приказывал, как непослушному ребенку.

— Да потому, что доктор Клементс решил передать вас доктору Ронсли.

— И что в этом хорошего?

— Боже, милая моя, разве это не доказывает, что он заинтересовался вами? Не может же он водить на прогулки собственную пациентку, иначе его обвинят в неэтичном поведении.

Я подавила вздох. Какой смысл объяснять ей, что интерес Филиппа ко мне обусловлен всего лишь тем, что он чувствует свою ответственность за меня и хочет как можно быстрее поставить меня на ноги?

Выглянув в окно, я увидела, как Филипп подогнал машину к дверям, и неожиданно обнаружила, что мне не страшно смотреть с высоты. Правда, меня это не очень радовало. Мне хотелось чего-нибудь более ощутимого, а проведенные в постели дни способствовали размышлениям над своими недостатками. Мой двухнедельный отпуск подходил к концу, и чем скорее я вернусь в колледж и приступлю к работе, тем будет лучше для меня.

Филипп распахнул дверцу машины, но не сделал попытки помочь мне сесть. «Ничего удивительного, — сказала я себе, — ведь он руководствуется исключительно чувством долга. Так что пользуйся моментом, пока Филипп не решит, будто он больше ничего тебе не должен».

Мы приехали в Хоксли. Филипп припарковал машину у станции и быстро повел меня к лестнице, спускавшейся с утеса. На самом краю я затаила дыхание и посмотрела вниз. Мой взгляд затуманился всего лишь на мгновение, потом все встало на свои места, и я принялась вслед за Филиппом спускаться по мокрой лестнице.

Он ждал меня на камнях. Мне показалось, что он вздохнул с облегчением, когда мои ноги коснулись земли, но вел он себя абсолютно непринужденно. Мы сняли обувь и зашлепали по мелководью. По-моему, я никогда в жизни не видела более красивого места. Вдалеке виднелись разноцветные домики, сады, белые изгороди с черными воротами. На зеленом склоне холма, где стояла деревенька, сверкали всеми красками радуги весенние цветы. Постепенно мое дурное настроение куда-то улетучилось. Первым зданием на главной улице Хоксли был «Корабельный двор». В ворота хозяева заведения встроили штурвал корабля, а у двери красовался нос старинной деревянной лодки, украшенный женской головой с распущенными волосами.

Мы выбрали столик у окна, откуда открывался вид на бухту, домики и спасательную станцию, и я не могла поверить, что самостоятельно преодолела весь этот путь.

— Думаю, меня можно выписывать, — сказала я.

— Согласен, но только после завтрака.

Простая деревенская еда показалась мне пищей богов. Кроме нас, в крошечном зале были и другие посетители, и, похоже, они не видели ничего странного в том, что такая невзрачная личность, как я, может завтракать за одним столиком с таким красавцем, как Филипп. От этого мне вдруг захотелось вскочить и закричать на весь мир, что мне уже лучше, что я совсем поправилась.

После того как Филипп заказал кофе, дверь распахнулась, и в зал вошли Джейн с Гарри. Когда Джейн увидела меня в обществе Филиппа, ее глаза потемнели, однако улыбка по-прежнему оставалась дружелюбной.

— Милая, как прекрасно, что ты вновь здорова. И Филиппу, надеюсь, тоже лучше?

Гарри отодвинул стулья.

— Не возражаешь, если мы к вам присоединимся, старина?

Они сделали заказ. Я была рада, что мы с Филиппом уже поели, поскольку Джейн начала капризничать. Она хотела только то, чего не было в меню, и Гарри, чтобы скрыть смущение, с такой силой дергал себя за усы, что у него, наверное, заболели губы.

Джейн неторопливо сняла перчатки.

— Интересно, что чувствуешь, когда тебя выпускают на пару часов?

Кое-кто обернулся в нашу сторону. Наверное, люди решили, что меня выпустили под залог.

— Конечно, если за тобой есть кому присматривать, ты в полной безопасности.