Микроурбанизм. Город в деталях - [81]
Однако бывают случаи, когда привилегированные члены общества могут стать объектом внимания инспекторов. Это происходит, когда правонарушение с их участием влечет за собой серьезные последствия, в частности дорожно-транспортное происшествие с человеческими жертвами. ДТП, надо заметить, в целом является неординарным феноменом. Нарушение большой части правил дорожного движения обходится без последствий, таким образом, нарушения существуют скорее как эфемерный результат взаимодействия инспектора и водителя, иногда опосредованный техническими средствами фиксации нарушений. ДТП же, особенно серьезное, представляет собой “грубый факт”, наличие которого могут подтвердить лица незаинтересованные. В то же время ДТП – это разрыв ткани повседневности, когда водители неминуемо меняют свой статус на статус потерпевшего или виновного, когда меняется оценка ситуации движения и “фоновые ожидания”, с ней связанные[375]. Тем не менее сам факт совершения ДТП не указывает, по чьей вине оно произошло, что дает почву для спекуляций. Примеров опять же приводить не надо.
Позволю себе еще раз процитировать неакадемический текст. Журналист Юлия Латынина подчеркивает: “…ситуация на дорогах всегда является отражением ситуации в обществе. Когда в средневековом Китае было трехрядное дорожное движение (справа – в одну сторону, слева – в другую, а посередине – император), это являлось отражением ситуации в обществе”[376].
В современной России правила дорожного движения в общем и целом едины для всех. Как преподавателю школы, так и чиновнику, управляющему транспортным средством, вменяется в обязанность соблюдать установленный скоростной режим, подчиняться сигналам светофора и не садиться за руль в состоянии алкогольного опьянения. Правила структурируют городское пространство посредством координации действий участников дорожного движения: говоря языком экономической социологии, они позволяют водителям и пешеходам экономить на принятии решений, взвешивать возможные издержки и выгоды от совершения того или иного действия. Превышение скорости, возможно, выгодно, поскольку позволило бы сэкономить время, но оно также связано с определенным риском, поскольку существует возможность санкций.
Таким образом, правила соотносятся с поведением агентов не автоматически, но опосредованно[377]. Данное обстоятельство вполне сообразуется с размышлениями Крипке о следовании правилу[378]: для того чтобы быть уверенными в том, что неким правилам следуют, недостаточно, чтобы правила существовали, недостаточно, чтобы человек был уверен в том, что он действует сообразно или несообразно правилу, – необходимо сообщество экспертов, которые были бы уполномочены судить о том, было ли соблюдено или нарушено правило[379].
В нашем случае существует “сообщество” инспекторов ГИБДД, которое ответственно за интерпретацию правил и контроль за соблюдением правил водителями и пешеходами. Обобщая написанное, можно заключить, что возможны три логически связанных варианта опосредованного взаимодействия правил и участников дорожного движения, каждый из которых ассоциируется с селективным контролем за соблюдением правил. Первый вариант – сортировать правила, в результате чего агенты попадают либо не попадают под действие определенных правил, прочие же правила игнорируются. Правила действительно действуют не всем скопом, а избирательно. Пример тому – вышеописанная практика идентификации, а также таблица штрафов ГИБДД, имеющаяся во многих машинах, опубликованная на многих сайтах[380]. Второй вариант – сортировать дороги и участки дорог на “веселые” и прочие места. Третий вариант – сортировать агентов, в результате чего город оказывается поделенным на островки опасности для населения и на участки зеленого света для спецграждан.
Практическое следствие признания факта селективного контроля – борьба (иногда успешная) за фактическое равноправие участников дорожного движения перед законом. Теоретических следствий может быть много. Например, возможно такое: изучая повседневное взаимодействие инспектора ГИБДД и водителя или пешехода, мы исследуем взаимодействие Государства и Гражданина в современной России. Государство при этом является монополистом и, как показывает мое исследование, ведет себя как рациональный экономический агент, максимизируя полезность и минимизируя всяческие издержки и риски, в том числе избегая конфликта с группами, обладающими ресурсами и определенной властью. Однако – и в этом парадокс – по всей видимости, чтобы стать эффективным, ему придется поступиться собственными соображениями полезности. Эффективное ГИБДД не берет взяток, эффективное государство не ставит во главу угла узко понятый экономический интерес. Экономическое преуспевание общества зависит от “контр-экономических” соображений и действий? Похоже, что так, но дальнейшие исследования предстоят.
“Интерактивный город”: сетевое общество и публичные пространства мегаполиса
Екатерина Лапина-Кратасюк
В описаниях общества конца ХХ – начала ХХI века упоминания “информационного”, “сетевого”, “интерактивного” города играют важную роль
Сегодня мало кто сомневается, что современный город создается и изменяется во многом благодаря цифровым технологиям. Однако до сих пор не существует согласия относительно роли горожан в интенсивно технологизирующейся среде. Их рассматривают и как пассивных генераторов данных, и как послушных пользователей технологий. Но нельзя игнорировать факт, что горожане сегодня активно включаются в переопределение цифровых инструментов, что они не только осваивают преимущества сетей, но и обнаруживают их уязвимости, начинают все более сложным и непредсказуемым образом влиять на технологии и управление городами.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.