Микроурбанизм. Город в деталях - [80]
Другое “веселое место” – “оборудованный шлагбаумом и светофором российский железнодорожный дорожный переезд”[371]. Подобное место отличается от обычного перекрестка особой разновидностью светофора – белый либо красный запрещающий свет, который загорается крайне неожиданно, чем, собственно, и пользуются инспекторы ГИБДД. Виктор Травин пишет: “На перекрестке железнодорожном аж до самого «покраснения» светофор предательски молчит. Очнуться он может в любую секунду, без предупреждения. Если в момент его пробуждения приближающийся автомобиль окажется перед светофором – это счастье водителя: у него еще есть шанс остановиться. А если наравне, когда полкорпуса машины ровно там, где быть теперь никак нельзя…”[372]
Еще одно “веселое место” – участок дороги, где нет разметки. То есть она была когда-то, но ветрами-дождями ее размыло, и теперь профанному глазу ее не видно, зато о ее существовании отлично осведомлены инспекторы. Водители, конечно, пытаются “поговорить”, оспорить нарушение правила: “То есть когда очевидное-невероятное нарушение правил со стороны водителя, он пишет: я виновным себя не считаю, я правила не нарушал” (инспектор ДПС). Однако по праву сильного правда зачастую остается все же на стороне инспектора.
Иными словами, город для инспекторов поделен на “веселые места”, на которых каждый рад бы поработать, да начальство не велит, и, если можно так выразиться, “грустные места”, где застой, болото, никто ничего не нарушает и ловить некого.
Петербургские дороги похожи на лабиринт – опрошенные автомобилисты насчитывают не менее сотни мест, где внезапно возникают сотрудники ГИБДД и сообщают о совершенном административном правонарушении. Автомобилисты реагируют на ситуацию следующим образом: создают карту проблемных мест для себя и, следовательно, “хлебных точек для сотрудников Госавтоинспекции”. Описать все “хлебные” места города не представляется возможным, поскольку любое место может потенциально превратиться в “кормушку”, однако позволю себе процитировать несколько высказываний по поводу мест-ловушек, размещенных в интернет-форуме[373]:
Ы: На Гороховой круглые сутки стоят разметки почти не видно, часто ловят на встречке.
Юджин: Зачем ведро краски и мешок знаков, когда и так мест хватает, далеко ходить не надо, самоустановленный знак у Риверхауса и тут же три экипажа.
Алексей: Певческий мост (очень широкий). Двигаясь по Мойке многие поворачивают на лево (к Капелле) перед островком безопасности, в первый проезд). Чуть дальше есть второй поворот. Знаков не видно и люди едет под “кирпич” (вменяют встречку). Данную кормушку наблюдаю года 3, на ежедневной основе (я там работаю). Гайцы прячутся и как только кто нарушил, сразу за ним стартует. Экипажей иногда до 4 машин наблюдал, одна в погоню, за ней место занимает следующая гаишная машина – так и крутятся как такси.
Однако хочу предупредить читателей и читательниц, жизнь инспекторов не так проста.
“Если практически все хозяйствующие субъекты в рамках существующей системы формальных правил могут быть уличены в нарушении того или иного закона, постановления или другого нормативного акта, а возможности государства по обеспечению соблюдения правил ограничены…”, то логичным следствием этого явится “селективное наказание”[374]. Остановить можно далеко не любую машину. Общеизвестный факт: существует категория участников дорожного движения, к которым санкции не применяются. Они указаны в различного рода документах, в частности в Разделе 3 ПДД, а также в Приказе № 185 “Об утверждении Административного регламента Министерства внутренних дел РФ исполнения государственной функции по контролю и надзору за соблюдением участниками дорожного движения требований в области обеспечения безопасности дорожного движения”. Это – члены Совета Федерации, депутаты Госдумы, судьи, сотрудники Генеральной прокуратуры, МВД, Банка России, работники Роспатента, Росводресурсов и так далее (всего 95 позиций). Также особыми правами (позволяющими нарушать практически любые знаки) пользуются сотрудники спецслужб (зачастую не имеющие никакого знака отличия, что особенно затрудняет контроль за их поведением – ведь даже проблескового маячка не предусмотрено! – а права и свободы неограниченны), это дипломатические машины, поскольку салон такого автомобиля является частью иностранного государства. Говоря словами информантов, это “каста неприкасаемых”. Примеров приводить, наверное, не надо – достаточно упомянуть вызвавшую большой общественный резонанс аварию на Ленинском проспекте в Москве.
В одном из интервью мне говорили, что подобные номера и отличительные знаки вообще не прописаны в документах (либо о том не осведомлены сотрудники ГАИ), они просто подразумеваются. Поскольку все вышеуказанные лица являются либо потенциальными, либо действующими “благодетелями”, наказывать их не рекомендуется в принципе: “по головке не погладят”. Для “касты”, в общем-то, что город, что сельская местность или трасса – все равно, для прочих всех-всех-всех город – это структура ловушек (они же “веселые места”) и относительно безопасных мест.
Сегодня мало кто сомневается, что современный город создается и изменяется во многом благодаря цифровым технологиям. Однако до сих пор не существует согласия относительно роли горожан в интенсивно технологизирующейся среде. Их рассматривают и как пассивных генераторов данных, и как послушных пользователей технологий. Но нельзя игнорировать факт, что горожане сегодня активно включаются в переопределение цифровых инструментов, что они не только осваивают преимущества сетей, но и обнаруживают их уязвимости, начинают все более сложным и непредсказуемым образом влиять на технологии и управление городами.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.