Михаил Васильевич Ломоносов. 1711-1765 - [51]
Одна из глав «о начале вещей» коротко излагала учение древнегреческих философов о происхождении мира. Фалес Милесийский (Милетский) нарек воду началом всех вещей, Гераклит Эфесский «мудрствоваху, что из огня вся сотворена суть», Эмпедокл — «от четырех стихий все произведена глаголаша быти», Анаксимен «мнит, что началом есть всех вещей аер» (воздух), а Митродор «вечен быти мир глаголет».
Особенно примечательно было сообщение сведений о материалистических взглядах Эпикура: «Епикур же, который из демокритовых источников свои вертограды оросил, полагает два начала: плоть и праздное, ибо все же есть или содержит или содержится. Плоть нарицает быть атомы, сиесть некие крошечные частицы, которые томин, сиесть пресечения или разделения не приемлют. Откуду атомы сиесть непресецаемые наречены суть, которые аки прах в проходящих сквозь окна лучах солнечных зрим. Праздное же глаголет быти место, на котором суть неразделимая. От сих началов четыре стихии: огнь, аер, воду и землю повествуют сотворены быти, из них же протчая вся».
Слово «плоть», как обозначение телесности, было применено переводчиком для выражения понятия «материи», «праздное» — пустоты, в которой рассеяны неделимые частицы — атомы, а «место» означало пространство. Это краткое, но вполне четкое изложение атомистических представлений Эпикура не шло, разумеется, ни в какое сравнение с теми обрывочными и смутными сведениями, которые давали об атомизме древних курсы «физики», читавшиеся в Славяно-греко-латинской академии во времена Ломоносова.
Наивная, но содержащая множество разнообразных сведений книга Полидора Виргилиа Урбинского расширяла умственный кругозор и пробуждала интерес ко многим вещам. Беглые упоминания о различных предметах толкали на дальнейшие поиски более подробных и надежных знаний.
Среди учебной литературы, изданной в петровское время и имевшей образовательное значение для Ломоносова, необходимо упомянуть напечатанную по повелению Петра I в 1719 году книгу Гибнера «Земноводного круга краткое описание», сообщавшую начальные сведения по географии. Она была переведена почти на все европейские языки и выдержала десятки изданий. Эта книга не только отражала уровень географических знаний тогдашней Западной Европы, но и характер принятого там школьного преподавания.
Изложение материала в книге Гибнера велось путем вопросов и ответов. Отдельные главы были расположёны по «ландкартам», представляя собой, таким образом, текст, который должен сопутствовать изучению атласа. Уменью пользоваться картой уделялось особое внимание. Во вступительном «Предуготовлении на географию» подробно рассказывалось, как нужно повесить карту и стоять возле нее так «как свет лучше из окончин проходит», и как положить ее на стол, чтобы справа оказался восток, а слева запад, и «что в каждой ландкарте примечать должно».
Помора Ломоносова несомненно интересовало все, что писалось в этой книге о Севере. Но узнать он мог не так уж много: всю сушу Гибнер делил на «ведомые» и «неведомые» земли. Среди «неведомых» земель «знатнейшие и важнейшие лежат около полюсов, куды для великия стужи притти невозможно». А в главе («ландкарте») о «Новом свете» сообщалось: «К северу есть великое мерзлое море и тамо не можно знать, где матерая земля пересекается».
Общие сведения о земле, которые сообщал учебник Гибнера, носили печать отсталости и не отвечали уровню, достигнутому передовой наукой. О земле сообщалось, что «свет есть кругл, яко шар», и потому «мыслить себе должно, что и под нами живут люди, которые ногами вверх обретаются», т. е., иными словами, антиподы. Но вот что говорилось далее в этой книге об учении Коперника: «понеже именно во св. библии написано, что солнце течет в круг, а земля недвижима, того ради св. писанию больше в том верить надлежит, нежели человеческому знанию».
В конце книги говорилось: «Ежели я доброй астроном, и погода будет как днем, тако и нощию светла, то могу и на мори знать, где я обретаюсь, а по последней мере можно высоту полюса или широту найти, почему могу признать, коль далеко к северу или к югу кто отъехал. А против того, когда смутная погода и темная, что ни солнца, ни звезд видеть не-можно, тогда не без труда бывает, а особливо прежде сего не возможно было, чтоб на мори долготу за подлинно найти могли. Ибо хотя б и не много которой корабль от обычайного пути удалился, то в темную погоду не ведомо было, коль далеко к востоку или западу прошли. И сия есть пожеланная проблема, за которую голанцы, агличане и французы многие деньги ставили, и о которой Варениуш в заключении географии своея пишет».
Эта «пожеланная проблема» вставала перед юношей Ломоносовым со всей своей суровой неумолимостью, о которой и не подозревал составитель немецкого географического учебника.
Знакомясь с иностранными учебниками и учеными сочинениями, Ломоносов убеждался, что они не дают ответа на эти вопросы.
Географические познания, приобретенные Ломоносовым в Москве, несомненно не ограничивались материалом учебника Гибнера.
Наряду с этим элементарным пособием, Ломоносов сумел познакомиться с капитальным трудом Бернгарда Варения, изданным на русском языке в 1718 году также по повелению Петра Великого.
Жизнеописание Михайло Васильевича Ломоносова, написанное литературоведом Александром Морозовым (1906–1992), основывается на большом новом материале, вскрытом историческими исследованиями середины XX века. Некоторые главы книги основаны на самостоятельных работах А. А. Морозова. Литературные реконструкции, очень оживляющие научный текст, основаны в большинстве случаев на проверенном историческом материале.Настоящая книга была выпущена в сокращенном варианте к 250-летнему юбилею со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова.
Книга знакомит читателя с жизнью и деятельностью выдающегося представителя русского еврейства Якова Львовича Тейтеля (1850–1939). Изданные на русском языке в Париже в 1925 г. воспоминания Я. Л. Тейтеля впервые становятся доступными широкой читательской аудитории. Они дают яркую картину жизни в Российской империи второй половины XIX в. Один из первых судебных следователей-евреев на государственной службе, Тейтель стал проводником судебной реформы в российской провинции. Убежденный гуманист, он всегда спешил творить добро – защищал бесправных, помогал нуждающимся, содействовал образованию молодежи.
Григорий Фабианович Гнесин (1884–1938) был самым младшим представителем этой семьи, и его судьба сегодня практически неизвестна, как и его обширное литературное наследие, большей частью никогда не издававшееся. Разносторонне одарённый от природы как музыкант, певец, литератор (поэт, драматург, переводчик), актёр, он прожил яркую и вместе с тем трагическую жизнь, окончившуюся расстрелом в 1938 году в Ленинграде. Предлагаемая вниманию читателей книга Григория Гнесина «Воспоминания бродячего певца» впервые была опубликована в 1917 году в Петрограде, в 1997 году была переиздана.
«Дом Витгенштейнов» — это сага, посвященная судьбе блистательного и трагичного венского рода, из которого вышли и знаменитый философ, и величайший в мире однорукий пианист. Это было одно из самых богатых, талантливых и эксцентричных семейств в истории Европы. Фанатичная любовь к музыке объединяла Витгенштейнов, но деньги, безумие и перипетии двух мировых войн сеяли рознь. Из восьмерых детей трое покончили с собой; Пауль потерял руку на войне, однако упорно следовал своему призванию музыканта; а Людвиг, странноватый младший сын, сейчас известен как один из величайших философов ХХ столетия.
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.