Михаил Васильевич Ломоносов. 1711-1765 - [256]

По словам Крестинина, деятельно хлопотал об этом прежде всего Степан Негодяев, который уже успешно переговорил «с первыми куростровцами о заведении на общем счете Куростровской и Ровдогорской волости малого народного училища на их острове Куре». Таким образом, на родине Ломоносова у его земляков еще в конце XVIII века появилось не только твердое желание завести школу для всеобщего обучения детей, но и были предприняты настойчивые шаги в этом направлении. «Осталось преодолеть некоторые к тому препятствия», — глухо пишет в своем письме В. В. Крестинин.

Но эти «некоторые препятствия» оказались непреодолимыми. Правительство Екатерины II, напуганное недавним народным движением Емельяна Пугачева, не только не поддерживало, но связывало народную инициативу и препятствовало осуществлению проектов передовых людей нашей родины, направленных на благо и просвещение русского народа.

Деятельным помощником во всех начинаниях Крестинина был А. И. Фомин. Радея о просвещении архангелогородцев, Фомин вступает в переписку с Академией наук и скоро становится ее комиссионером по распространению академических изданий. Особое внимание Фомин обращает на сочинения своего гениального земляка Михаилы Васильевича Ломоносова. Древняя история Ломоносова была выписана в 25 экземплярах. Выписаны были также «Металлургия» Ломоносова, его «Риторика» и речь «О большей точности морского пути», даже ломоносовский перевод экспериментальной физики Христиана Вольфа. Торговля книгами в те времена была просветительским делом.

Появление на Беломорском севере посланцев Академии наук Лепехина и Озерецковского дало новое направление деятельности А. И. Фомина. Он занимается зоологией, геологией и этнографией и уделяет большое внимание северным промыслам, собирает различные редкости и предметы старины, записывает «остатки древнего Российского языка в Двинской стране», словом, стремится помочь изучению своего края чем только может. Его работы имеют живейший практический смысл.

Первая его статья, присланная в Академию и напечатанная в 1786 году, называлась: «О производимых в Архангельском наместничестве промыслах, о промыслах терпентинном, о курении смольном и дегтярном, также о терпентинном масле и пеке». В 1788–1791 гг. в «Новых ежемесячных сочинениях» продолжается печатанием научный труд Фомина о морских зверях и рыбах, изучаемых им в тесной связи с промыслами. В 1795 году А. И. Фомин представил Академии наук составленное им «Описание Белого моря с его берегами и островами», доложенное 1 июня того же года Н. Я. Озерецковским. Эту работу положено было напечатать отдельным изданием, а самого Фомина избрать членом-корреспондентом Академии наук на место умершего 5 мая того же года В. В. Крестинина.[342]

Все направление деятельности Фомина и Крестинина, их внимание к изучению природы и естественных богатств родного края, соединенное с глубоким интересом к истории, их настойчивый практицизм и неоскудевающее желание всегда и во всем служить отечеству и родному народу восходят к замечательным ломоносовским традициям отечественной науки и культуры.

Глава семнадцатая. Государственные помыслы

«Истинный человек и сын

Отечества есть одно и то же».

А. Н. Радищев

1 ноября 1761 года по случаю дня рождения И. И. Шувалова Ломоносов прислал ему неожиданный подарок — письмо «О размножении и сохранении Российского народа». Ломоносов решил поделиться с Шуваловым своими мыслями о благе и преуспеянии родины в скромной надежде, что «может быть найдется в них что-нибудь, к действительному поправлению российского света служащее», так как ревность к делам отечества не позволяет ему и малейшего, «хотя бы только по виду полезного обществу, оставить» под спудом.[343]

Ломоносов, несомненно, надеялся, что некоторые его полезные мысли при содействии Шувалова проникнут в государственную практику. На большее он и не рассчитывал. Поэтому неправильно было бы рассматривать это письмо как изложение всей политической или социальной программы Ломоносова. Даже в пору своего наивысшего влияния Ломоносов не мог заговорить полным голосом о правах народа. Вопреки всей своей гордости, он должен был пройти через переднюю вельможи, чтобы постучаться к нему с народной нуждой. Он был связан не только в своих действиях, но и в выражении своих мыслей. Бескорыстно заботясь о пользе отечества, он готов был передать свои идеи Шувалову, не печалясь о своем имени, лишь бы они были осуществлены.

Послание Ломоносова к Шувалову производит впечатление подлинного письма, а не политико-экономического трактата. Оно написано запросто, живым, метким народным языком, порывисто и даже запальчиво. Ломоносов излагает свои мысли не равномерно и не строго последовательно, отвлекается в сторону и торопливо высказывает свои попутно набежавшие замечания, как, например, о возможном действии электрической силы при возникновении болезней и поветрий во время солнечных затмений. Ломоносов написал свое письмо сгоряча, возможно, за один присест. Но мысли эти беспокоили его давно. Ломоносов сам говорит, что в основу его письма легли «старые записки», которые он нашел, «разбирая свои сочинения». Он полагает, что его «замеченные порознь мысли» (т. е. заметки) можно было расположить по следующим главам: