Михаил Васильевич Ломоносов. 1711-1765 - [254]

Особенно настойчиво Ломоносов проводит в своем проекте мысль о необходимости теснейшей связи науки с практическими задачами, связанными с развитием промышленности и производительных сил страны. В двадцати параграфах раздела «О должностях и трудах академического собрания» Ломоносов говорит о задачах каждой кафедры. Геометр должен «приращения чинить в чистой высшей математике», но вместе с тем надлежит ему стараться «о сокращении трудных выкладок, кои часто употребляют астрономы, механики и обще, где в испытании натуры и в художествах требуются». Географ — «издавать новые атласы российские, чем далее, тем исправнее… употребляя на исправление новейшие специальные чертежи», для чего каждые двадцать лет снаряжать специальные географические экспедиции. Химик должен свою науку «вяще и вяще приближать к физике и наконец поставить оную с нею в равенстве, при том не оставлять и других трудов химических, кои простираются до дел практических, в обществе полезных, чево от химии ожидают краски, литейное дело, медицина, економия и протчее».

Ломоносов хочет узаконить регламентом необходимость настойчивого и последовательного вытеснения иностранцев из Академии наук, все еще заполненной людьми, которым были и остались чужды интересы русской культуры и науки. Он требует, чтобы иностранных ученых приглашали в Россию с крайней осмотрительностью и только до тех пор, «пока из природных Россиян ученые умножатся и не будет нужды чужестранных выписывать». «Адъюнктов всегда производить из природных Россиян».

Ломоносов верит в светлые силы и неиссякаемую талантливость своего великого народа: «Когда будет довольство ученых людей, тогда ординарные и экстраординарные академики и адъюнкты быть должны природные Россияне… Честь Российского народа требует, чтоб показать способность и остроту его в науках и что наше отечество может пользоваться собственными своими сынами не токмо в военной храбрости и в других важных делах, но и в рассуждении высоких знаний».

Усилия и надежды Ломоносова скоро оправдались. Уже в первые десятилетия после его смерти многие воспитанники академической гимназии заявили о себе замечательными трудами. Все они поголовно принадлежали к демократическим слоям русского народа и на разных поприщах боролись за развитие производительных и культурных сил своей страны. Мы упомянем лишь о целой плеяде замечательных русских ученых-натуралистов, значительно подвинувших вперед дело изучения природы и естественных богатств России. Среди них были солдатский сын, талантливейший ботаник и этнограф Василий Федорович Зуев (1754–1794) и сын захолустного пономаря, химик Никита Петрович Соколов (1748–1795), ставшие впоследствии академиками. Оба были страстные путешественники. Они участвовали в широко известной в науке экспедиции академика Палласа, выполнили наибольшую часть работ и были соавторами научного описания экспедиции. Книга Зуева «Начертания естественной истории» (1786) превосходила, по отзыву Палласа, все тогдашние иностранные руководства. В. Ф. Зуев первый описал криворожские рудные месторождения и напечатал несколько работ о других полезных ископаемых, в том числе большую статью «О Турфе» (1788). В этнографических трудах В. Ф. Зуева дана яркая и правдивая картина быта и культуры народов Сибири — ненцев и хантов, описаны их обряды и обычаи, причем отмечены пережитки первобытно-общинного строя, что представляет значительную историческую ценность.[338]

Никита Соколов, помимо своих работ по химии и естественной истории, интересовался географией и экономикой. В 1794 году он составил интересное «Описание приисков земляного угля в Калужском местничестве».

Сын солдата Преображенского полка, астроном Петр Борисович Иноходцев (1742–1806), замеченный в юности Ломоносовым, совершил много поездок для определения географического положения различных мест России, читал в глуши лекции на научные темы, разрабатывал проект соединения каналом Волги и Дона.

Сын солдата Семеновского полка Иван Иванович Лепехин (1740–1802), также замеченный в юности Ломоносовым и испытавший огромное воздействие его идей, стал крупнейшим русским естествоиспытателем.

По выжженным солнцем степям и пустыням, по глухим таежным дорогам и тропам, по лесным речкам и озерам, тысячи верст на лошадях верхом или в пропыленной кибитке, на лодке и в морской шняке странствовал адъюнкт, а потом и академик Иван Лепехин, изучая нашу родину, ее разнообразную и величественную природу и естественные богатства. Он побывал в Киргизии и на Урале, в Сибири и на Белом море:

Восходит на верхи солончатых долин,

Сибирских чрез Урал касается равнин,

Потом из дали в даль еще он поспешает,

На Белом море сам шнякою управляет,

Трудился на земле, трудился на водах…

Так говорит в стихах, высеченных на надгробной плите Лепехина, его верный спутник и помощник в экспедициях Николай Яковлевич Озерецковский (1750–1827).[339]

Четыре тома «Дневных записок путешествия Ив. Лепехина по разным провинциям Российского государства», вышедших в 1771–1805 гг., заключали не только описание множества растений, животных, рыб, птиц, насекомых, найденных им во время путешествий, но и сведения о минералах и других природных богатствах, способах или возможностях их добычи и применения, описание ремесел, да и вообще всего быта населения, с которым он встречался: обстановки, утвари, примет, легенд, поверий, копий с древних актов и грамот, описание старинных зданий, монет и оружия. Лепехин уделял большое внимание этнографии нерусского населения нашей родины, подробно говорил об обычаях, образе жизни, занятиях, верованиях коми, вогул, чувашей, мордвы, киргизов и башкиров.