Михаил Васильевич Фрунзе - [23]

В отличие от Восточного фронта, где Фрунзе пришлось вести борьбу против регулярных армий Колчака, здесь, в Туркестане, не было ни устойчивого фронта, ни организованной, регулярной армии противника. Фронт возникал повсюду, где появлялись разрозненные банды басмачей. Против них Фрунзе пришлось принимать особые меры борьбы, применять особую тактику.

Басмачи отличались большой подвижностью и неуловимостью. Хорошо вооруженные, на быстроходных конях, они обычно совершали внезапные налеты на слабые гарнизоны и беззащитные селения, убивали людей, грабили имущество и затем бесследно рассеивались при появлении более значительных советских войск. Учитывая это, Фрунзе создал частую сеть сильных гарнизонов в различных районах Туркестана и, кроме того, при каждом таком гарнизоне сформировал летучие отряды для борьбы и уничтожения банд. При такой организация гарнизон, подвергавшийся налету, мог выдержать осаду, а тем временем из соседних гарнизонов вызывались летучие отряды, которые отрезали басмачам пути отступления и совместно с осажденным гарнизоном громили и уничтожали бандитов.

Ведя борьбу с басмачами, Фрунзе также решительно подавлял мятежи, вспыхивавшие время от времени в районах под влиянием антисоветской агитации. Так, в городе Верный взбунтовался крепостной гарнизон, подстрекаемый местным кулачьем. Мятежники осадили здание облревкома и угрожали зверской расправой с засевшими там партийцами и советскими работниками. Во главе облревкома в то время стоял Фурманов. Он установил и держал телеграфную связь с Фрунзе и Куйбышевым, получая от них указания и советы. Часто подходил Михаил Васильевич к прямому проводу, ободрял осажденных, призывая их к стойкости и обещая им скорую помощь. Осажденные до конца остались верны своему долгу и любимому командующему. Уже занесена была над ними смертельная вражеская рука. Но во-время подоспела помощь, обещанная им Фрунзе, и они были спасены, а мятежники сурово наказаны.

Были и другие, более опасные враги советской власти, против которых Фрунзе пришлось вести вооруженную борьбу. Таким врагом являлся Сеид-Алим, эмир Бухарский. Этот восточный властелин немилосердно угнетал трудовой бухарский народ, высасывал из него последние соки. В стране нарастало народное возмущение. Героический пример трудящихся России, сбросивших с себя вековое иго царизма и капитализма, заражал и вдохновлял бухарский народ на борьбу и открытое восстание против ненавистного эмира и его своры — баев и мулл. Но чувствуя свою слабость, восставшие послали к Фрунзе делегатов с просьбой поддержать народную революцию в Бухаре.

Реввоенсовет, возглавляемый Фрунзе и Куйбышевым, решил удовлетворить эту просьбу и притти на помощь восставшему народу, тем более, что эмир, подстрекаемый Англией, готовился к нападению на Советскую Россию. «Победоносное движение красных армий на Западном фронте, — писал Фрунзе в приказе от 12 августа 1920 года, — и нежелание Советской России отдать дело мира в руки капиталистов Западной Европы заставили Англию и Францию напрячь все усилия для того, чтобы застращать нас и усложнить наше положение не только непосредственно на Западном фронте, но и на туркестанских границах. Разведка показывает, что существует определенное намерение наших противников создать против нас союз Персии, Бухары и, если удастся, Афганистана, дабы затем, пользуясь еще не ликвидированным басмаческим движением в Фергане, ударить на нас по всей южной границе. Они стараются провести свой план в жизнь как можно скорее, пока народные массы этих стран еще повинуются своим правителям и правительствам»[31].

Вооруженные силы, которые Фрунзе мог выделить и послать в Бухару, были в несколько раз меньше, чем силы эмира. Однако Михаил Васильевич твердо верил в победу, так как знал, что его войска крепки революционным сознанием, что их воодушевляют высокие цели и задачи священной, освободительной войны.

Предстоял трудный, утомительный поход по зыбучим пескам раскаленной, безводной пустыни, где повсюду сновали шайки басмачей. Много бессонных ночей провел Фрунзе за подготовкой этого похода, за составлением плана будущих боевых действий. И вот в августе 1920 года, в невыносимую шестидесятиградусную жару, двинулись красная конница, пехота, артиллерия.

Большие испытания пришлось выдержать. Нестерпимый зной расслаблял тело и волю бойцов. Мучительная жажда истощала силы. Непролазные пески сковывали движение. Но все лишения и препятствия были преодолены.

Из мертвой пустыни советские войска, наконец, спустились в цветущую долину, где ярким восточным узором показалась нарядная Бухара, столица эмира. С разных сторон подошли к ней красноармейские части, обложили ее, взяли в цепкие клещи.

Эмир со своими войсками укрылся за толстыми стенами крепости Старой Бухары. Надо было брать ее штурмом. Свинцовым дождем были встречены колонны штурмовавших. Целый день шла кровопролитная борьба.

С рассветом второго дня штурм возобновился, но также безуспешно. Лишь на третий день отважные саперы сумели взорвать крепостную стену, и в образовавшуюся брешь прорвались пехота и конница. Разгорелись уличные бои. Дом за домом, улицу за улицей приходилось очищать от озверевшей гвардии эмира. Наконец 2 сентября над крепостью взвилось красное знамя, возвестившее о полной победе. В тот же день Фрунзе послал телеграмму В. И. Ленину: «Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом соединенными усилиями красных бухарских и наших частей. Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства»