Михаил Васильевич Фрунзе - [12]

Южный климат помог больному несколько окрепнуть. Но сама тюрьма и здесь была также каторжная. Особенно жестоко обращались с политическими заключенными, изнуряя их тяжелым трудом. Фрунзе приходилось все делать. «Я ведь чем, чем только не был на каторге, — писал он из Николаевской тюрьмы. — Начал свою рабочую карьеру в качестве столяра, был затем садовником, огородником, а в настоящее время занимаюсь починкой водопроводов, сигнализации и, кроме того, делаю ведра, кастрюли, чиню самовары и пр.».

В другом письме он признавался с горечью: «На мне возят воду. Чувствую себя очень слабым… Но не теряю бодрости духа. Судя по лицу даже тюремной стражи, вижу, что на воле повеяло новыми веяниями, по солнцу вижу перемену жизни. Надо переносить до конца».

Надежда не обманула Фрунзе. Весной 1914 года состоялось решение о замене ему каторги ссылкой в Сибирь. Это было большой радостью для него: ведь ссылка для каторжника — надежда на свободу!

Трудным и длинным был путь в Сибирь. Пришлось долго ехать под конвоем, затем брести пешком от одной каторжной тюрьмы до другой, неделями валяться там по нарам. Лишь в августе, наконец, доставили его в село Манзурка, Верхоленского уезда, Иркутской губернии, и сдали под надзор полиции.

Это было глухое, очень бедное село. Крестьяне жили впроголодь. Еще большую нужду и лишения приходилось испытывать ссыльным. В борьбе за свое существование Фрунзе работал дровосеком, столярничал, ходил на охоту и рыбную ловлю. И все же, несмотря на упорный труд, ему пришлось вести полуголодную жизнь, перебиваясь кое-как со дня на день.

Но и при этих тяжелых бытовых условиях Фрунзе неизменно оставался бодрым и жизнерадостным. Он всячески старался облегчить не только свою жизнь, но и жизнь других ссыльных, старался разнообразить ее полезными занятиями и интересными развлечениями. Дом, где он помещался, был центром для ссыльных. Туда они сходились, там читали газеты, обсуждали события, спорили. Особенно волновали всех события на фронтах первой мировой империалистической войны.

Для Фрунзе, как большевика, было очевидно, что мировая война — это канун долгожданной революции. И он с повышенным интересом следил за военными операциями. В этом сказалось и давнее его влечение к военному делу. В 1923 году в своей анкете на вопрос: «Какие знает специальности?» — Фрунзе ответил: «Столярное дело и военное». Столярному делу он научился на каторге, а военному — раньше, в большевистском подполье. Приобретенные в то время военные познания и личный боевой опыт теперь пригодились Фрунзе.

Война всколыхнула и заинтересовала всех ссыльных Манзурки. Но в то время как большинство из них судило о военных событиях поверхностно, часто ошибаясь, Фрунзе удивлял своей большой осведомленностью. Он хорошо знал боевую обстановку армий воюющих стран, их снаряжение, разбирался в стратегии и тактике и потому не только правильно и глубоко анализировал фронтовые сводки, но и делал предположения о дальнейшем развитии войны. И часто самые смелые предсказания сбывались, удивляя всех.

Вокруг себя Фрунзе сплотил группу из большевиков и стал систематически изучать с ними теорию военного дела, проводил коллективное чтение книг во военным вопросам. Среди ссыльных этот кружок в шутку называли «военной академией». В кружке шла подготовка военно-революционных кадров, проводились организационные меры к побегу ссыльных на фронт для революционной работы среди армейских масс… Ведь там, далеко, между Балтийским и Черным морями, бушевала война, и там нужны были люди, способные сказать солдатам правду о кровавой бойне.

Несмотря на оторванность от партийных центров, Фрунзе с первых дней войны занял правильную, большевистскую позицию. Он вел непримиримую борьбу с «оборонцами», защищая большевистский лозунг о целесообразности поражения царизма в этой войне. Антивоенные настроения и взгляды Фрунзе отразились также и в его переписке того времени.

«Вы спрашиваете, — писал он в январе 1915 года своему партийному другу во Владимир, — каков мой личный взгляд на войну и отношение к ней социалистов?.. Что касается современной войны, то, по-моему, русским социалистам ни с каких точек зрения невозможно высказываться за активное участие в войне с вашей стороны. Это и принципиально недопустимо и практически бессмысленно. Вот мой взгляд. В общем я смотрю на положение довольно оптимистически. Воинственный задор скоро схлынет, выплывут на сцену все старые, больные вопросы нашей жизни, ибо война их только обострит, и снова закипит работа»[7].

Антивоенные настроения и военно-революционная работа Фрунзе, конечно, обратила внимание царской охранки. До нее дошли слухи, что ссыльные в Манзурке под руководством Фрунзе вооружаются и готовят восстание. Вскоре в Манзурку примчались жандармы, всех обыскали, но безрезультатно. Однако после доклада жандармского ротмистра, производившего обыск, губернские власти отдали приказ об аресте главарей военной группы ссыльных в Манзурке. Фрунзе, предупрежденный об этом, немедленно выехал в соседнее село и там скрылся. Но слежка за ним продолжалась. И вот 31 июля 1915 года в третий раз жандармы приехали в Манзурку и, произведя тщательный обыск, арестовали пятнадцать ссыльных, в том числе и Фрунзе.