Михаил Тверской - [35]

Отказавшись от первого пути как слишком сложного и рискованного, Ногай предпочёл второй путь. Он энергично поддержал претензии на трон младшего брата Менгу-Тимура «царевича» Туда-Менгу. Воссев на трон, Туда-Менгу «отблагодарил Ногая, возведя его в ранг бекляри-бека — фактически премьер-министра и верховного главнокомандующего войсками всей Золотой Орды» (101, 59).

Степная держава была предрасположена к наличию номинального и реального правителей в силу отсутствия чёткой системы престолонаследия. В принципе любой Чингизид мог решением курултая стать ханом. Однако до середины XIV века предпочтение отдавалось прямым потомкам Батыя. Случайно оказавшиеся на вершине власти беспечные «царевичи» — как называли русские всех сородичей правящего «царя» — нуждались в опытном советнике, который, в свою очередь, быстро прибирал к рукам дела управления государством. Так позднее управлял Золотой Ордой от имени ничтожных «царевичей» темник Мамай. Так за сто лет до Мамая вёл дела Орды темник Ногай.

Однако «царевичи» взрослели, умнели и начинали сопротивляться всевластию своего опекуна. Тайные недруги временщика убеждали юного хана избавиться от тягостной опеки и взять в свои руки всю полноту власти. История любой монархии полна такого рода примерами. Вскоре Туда-Менгу стал тяготиться зависимостью от Ногая, который ещё во времена Менгу-Тимура начал распоряжаться княжескими отношениями в Южной и Юго-Западной Руси. Хан задумал поставить на место своего зарвавшегося бекляри-бека. И для начала решил показать свою власть в русских делах.

«Наиболее радикальным вмешательством Туда-Менгу в политику Руси стала замена одного великого князя другим — такого не позволял себе ни один ордынский правитель со времён Бату, помогшего Александру Невскому сместить своего брата Андрея! В 1281 г. к хану обратился князь Андрей Городецкий... с жалобой на своего старшего брата, великого князя Дмитрия. Андрей обвинил брата в неподчинении ханской власти и сумел убедить хана, что будет куда лучшим вассалом, нежели Дмитрий» (101, 60).

Хан решил показать, кто в доме хозяин. Степь пришла в движение. Кочевники седлали коней и потирали руки в предвкушении увлекательного развлечения — карательного похода на Русь. Так начались полные огня и дыма 80-е годы XIII столетия.

Сыновья Александра Великого

Возникновение в 1280-е годы двух параллельных центров власти в Золотой Орде — ханского двора и ставки Ногая — отразилось и на политических отношениях в Северо-Восточной Руси. Здесь зеркально повторилась ситуация в степях: одна коалиция князей, которую возглавлял великий князь Владимирский Дмитрий Александрович (1276— 1293), искала поддержки у бекляри-бека Ногая, а другая — во главе которой стоял князь Андрей Александрович Городецкий — делала ставку на хана Туда-Менгу, а позднее — на Тохту.

Помимо вечной, как мир, борьбы за верховную власть, в этом противостоянии угадываются и обычные человеческие пороки — алчность и тщеславие. Сыновья Александра Невского, которого уже современники называли Великим, явно недотягивали до величия отца. Более того. В истории XIII столетия они стали тенью его светлого образа.

Плутарх рассказывает, что в Спарте существовал такой обычай: «Если у братьев возникал раздор, спартанцы наказывали отца за то, что его сыновья восстают друг на друга» (97, 301). Очутившись в Спарте, Александр Невский понёс бы тяжкое наказание согласно этому обычаю. Два его сына, Дмитрий и Андрей, были лютыми врагами; третий, Василий, самый старший из братьев, восстал и против отца...

Вечно занятый делами и метавшийся между Новгородом и Ордой, Александр Великий мало заботился о воспитании своих детей. Во всяком случае, плоды этого воспитания оказались горькими. Вот как характеризует правление Александровичей современный историк:

«Ни один из двух великих князей, преемников Василия Ярославича на владимирском престоле, не имел ни силы, ни решимости, ни способности, ни даже удачи, чтобы объединить князей Суздальской земли или чтобы бросить вызов растущему влиянию семьи их брата Даниила Московского или их двоюродного брата Михаила Ярославича Тверского. Не удалось им создать и свои династии» (137, 186).

И всё же старший из них, Дмитрий, в изображении летописцев выглядит скорее жертвой, нежели хищником. Младший же, Андрей, ведёт себя как беспринципный властолюбец и отпетый коллаборационист. Летописцы видят корень зла в том, что, не имея никаких формальных прав на великое княжение Владимирское, он решил добиться заветной цели через личное расположение правящего хана...

Не знаем, давал ли Александр Невский своим сыновьям уроки успешной политики. Однако легко заметить, что Андрей пришёл во Владимир тем же путём интриг и произвола, что и его отец. Не станем вступать в давний спор поклонников и хулителей Александра Невского — золотой легенды русского Средневековья. Отметим лишь очевидное: если успех политики, проводимой Александром Невским, принёс Руси десять лет покоя под его твёрдой рукой, то успех его наследников и подражателей не дал стране ничего кроме бесконечных усобиц и ужасов татарских погромов.