Михаэль Шумахер – номер один - [35]

Людям со стороны всегда кажется, что я торможу партнеров по команде, но я не знаю, почему они так считают. Поверьте мне, ни Ferrari, ни Benetton не пытались сколько-нибудь замедлить моих партнеров. Они заинтересованы в том, чтобы оба их пилота были лучшими по итогам дня. Просто у всех разные способности».

Эдди Ирвайн был партнером Шумахера в Ferrari на протяжении четырех сезонов, и за это время его несколько раз просили пропустить Михаэля, и в некоторых случаях он пропускал его еще прежде, чем к нему обращались с этой просьбой, — понимал, что она рано или поздно последует. Как он заявляет, несмотря на то что ему четко дали понять, что он пилот номер два и приоритетом Ferrari является сделать Шумахера чемпионом, у него все же оставалось пространство для маневра.

Ирвайн вспоминает:

«Я садился за руль, чтобы попытаться превзойти его, а не для того, чтобы быть номером вторым. Я понимал, что должен отдавать победы ему, и меня это устраивало. Все четко оговаривалось [в контракте], но у меня была такая позиция: если я стану отдавать ему каждую гонку, они скажут: «Подождите-ка, наверное, Эдди должен быть номером один». Так, разумеется, не вышло.

Зачем ему это было надо? Он выходил на трассу номером один, он был двукратным чемпионом мира. В Ferrari все организовали так, чтобы именно Михаэль выиграл для них чемпионат. Если бы я пришел и нарушил их планы, думаю, Тодт бы сказал: «Вот черт, мы подложили себе свинью!»

В работе с Шумахером плохо то, что он разобьет вас в пух и прах, камня на камне не оставив. На фоне Михаэля ошибки его партнеров по команде всегда были очень заметными. Херберт отлично проявил себя во всех Формулах и ехал быстрее Хаккинена, когда они были в Lotus. Мартин Брандл отлично поработал в Jordan, но эти парни были пустым местом по сравнению с Михаэлем.

Есть распространенное заблуждение, что якобы Михаэлю всегда давали все самое лучшее, а его партнеру доставался второй сорт. Это полный бред; парень, который быстрее, получает лучшее, и в других командах все абсолютно так же. Нет смысла ныть и жаловаться по этому поводу, честь и слава Михаэлю. Но строить команду вокруг одного-единственного пилота нецелесообразно и может оказаться непродуктивным. С Михаэлем многие порой просто не решались спорить – не дай бог его огорчить. Единицам хватало смелости вступить с ним в спор».

Мнение Ирвайна насчет того, что быстрейший пилот получает приоритет, очень существенно. Если говорить о ведущих пилотах в других командах, которые участвовали в борьбе за титул чемпиона, то и в их случае неизбежно наступал момент, как правило на заключительном этапе чемпионата, когда они обращались к команде за поддержкой. Возьмите Фернандо Алонсо, который в 2006 году раскритиковал свою команду Renault за то, что те на Гран-при Китая не отодвинули на второй план партнера по команде Джанкарло Физикеллу в критический для Фернандо момент гонки. Он точно так же вел себя в следующем году, когда боролся с Льюисом Хэмилтоном в McLaren. Многие топ-пилоты критиковали то, как Ferrari подстроилась под Шумахера, находя это несправедливым, но все они хотели того же. Разница заключалась лишь в том, что Шумахер сам поставил себя в такое положение, когда мог требовать и получать желаемое. Немец знал, что критика его коллег вызвана обычной завистью – гонщикам не давал покоя его статус. Рубенс Баррикелло, его партнер по команде Ferrari с 2000 по 2005 год, говорит:

«Единственный способ победить Михаэля – это опередить его в квалификации, потому что при ином раскладе можно было ставить на своем уик-энде крест – если только у него не возникало проблем в гонке, чего никогда не случалось. Но я считаю, что Михаэль очень уязвим. Если я выступал хорошо, он сливал. И это не здорово. Окружающие его люди понимали это, они могли его вытянуть. Меня всегда впечатляло то, как Михаэль мог измениться за один день. И влияние таких людей, как Росс и Жан, нельзя недооценивать.

Михаэль был самым сильным пилотом. Но насчет его скорости я не уверен – были и другие быстрые гонщики, включая меня. Дело еще и в окружающей обстановке – у него была комната больше, запасная машина. Психологически ощущаешь себя в другой лиге. Я не говорю, что это существенно меняет дело, но если суммировать все это…»

Другая важнейшая составляющая успеха Шумахера – его отношение к фитнессу. В этом он всегда был на голову впереди своего кумира Айртона Сенны. Сенна незадолго до своей смерти в 1994 году признался, что очень страдает из-за введения дозаправок на пит-стопах. Внезапно, вместо того чтобы, как прежде, катиться в машине, нагруженной 160 килограммами топлива, пилотам пришлось делить гонку на три спринта, унося с собой максимум 50–60 килограммов бензина зараз. Только одно это сделало их на три секунды на круге быстрее, что требовало от них гораздо больших физических и психических усилий. Прибавьте к этому невероятную мощность карбоновых тормозов и скорость вхождения в поворот, увеличившуюся по мере улучшения аэродинамики, — гонщик стал испытывать боковые перегрузки в четыре или пять раз больше веса его тела по несколько раз на круге и вертикальные перегрузки во всех основных зонах торможения. Все это сделало вождение болида Формулы-1 очень суровым физическим испытанием. И за девяносто минут гонки усталость сказывается.