Миг бытия так краток - [18]

* * *

— Касательно вашей книги, срин Штиго… — перебил я. Употребленная мною форма почтительного обращения — срин — остановила его.

— Да?

— У меня сложилось впечатление, — сказал я, — что вы не желаете в данное время обсуждать никаких подробностей. Я, конечно, уважаю ваши чувства, но это ставит меня в неловкое положение как руководителя этой поездки.

Мы оба прекрасно понимали, что мне следовало бы выяснить это с ним наедине, тем более после ответа Филу, данного им на приеме в Управлении, но я испытывал желание поругаться и хотел дать ему знать об этом, так же как и направить разговор в другое русло. Поэтому я сказал:

— Мне любопытно, будет ли она главным образом отчетом о путешествии по посещаемым нами местам или вы хотите, чтобы мы помогли привлечь ваше внимание к каким-то особым местным условиям — скажем, политическим — или к текущим культурным новинкам.

— Я заинтересован главным образом в написании подробной книги о путешествии, — ответил он. — Но рад буду выслушать ваши замечания по ходу дела. Я думал, это все равно входит в ваши обязанности. А так, я знаком в общих чертах с традициями и текущим положением дел на Земле, и они меня не очень занимают.

Расхаживавший и куривший в ожидании обеда Дос Сантос резко остановился и спросил:

— Срин Штиго, как вы относитесь к движению возвращенцев? Сочувствуете ли вы нашим целям? Или вы считаете это мертвым делом?

— Да, — ответил он. — Последнее. Я считаю, что когда кто-то умер, единственное, что тут можно сделать, — это похоронить его. Я уважаю ваши цели, но не вижу, как вы можете даже надеяться осуществить их. С какой стати вашему народу бросать обеспеченность, в которой он теперь живет, и возвращаться сюда? Большинство людей нынешнего поколения даже не видели никогда Землю, не считая видеозаписей, а вы должны признать, что они едва ли могут кого-нибудь завлечь.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил Дос Сантос. — Я нахожу ваше отношение к данному вопросу патрицианским.

— Каким ему и следует быть, — отозвался Миштиго.

Джордж и обед прибыли почти одновременно. Официанты начали подавать на стол еду.

— Я предпочел бы есть за отдельным столиком, — проинструктировал Дос Сантос официанта.

— Вы здесь потому, что напросились сами, — напомнил я.

Он остановился и бросил украдкой взгляд на Рыжий Парик, которая сидела, по случаю, по правую руку от меня. Мне показалось, что я заметил почти незаметное движение ее головы, сперва налево, а затем направо. Дос Сантос собрал лицо в подобие легкой улыбки и чуть поклонился.

— Простите мой латиноамериканский темперамент, — извинился он. — Мне едва ли следует ожидать, что я обращу кого-нибудь в возвращенческую веру за пять минут… И мне было трудно скрывать свои чувства.

— Это заметно.

— Я проголодался, — заявил я.

Он уселся напротив нас, рядом с Джорджем.

— Посмотрите на Сфинкса, — показала Рыжий Парик на висевший на противоположной стене офорт, — чья речь перемежается долгими периодами молчания да задаваемой иногда загадкой. Древний, как время. Высокочтимый. Несомненно, впавший от старости в маразм. Он держит язык за зубами и ждет. Чего? Кто знает? Ваш вкус допускает существование монолитов в искусстве, срин Штиго?

— Иногда, — заметил тот, слева от меня.

Дос Сантос бросил через плечо быстрый взгляд, а потом снова посмотрел на Диану, но ничего не сказал.

Я попросил Рыжий Парик передать мне соль. На самом-то деле мне хотелось превратить ее в соляной столб и заставить остаться неизменной, так, чтобы была возможность изучить ее на досуге, но вместо этого я всего лишь посолил картошку. Вот уж действительно, «посмотрите на Сфинкса»!

* * *

Солнце в зените, короткие тени, жара — вот как все было. Я не хотел, чтобы какие-нибудь пескоходы или скиммеры испортили эту сцену и поэтому заставил всех пройтись пешком. Идти было не так уж далеко, но для достижения желаемого эффекта я выбрал несколько окольный путь.

Мы прошли больше мили, то поднимаясь, то опускаясь.

Я конфисковал у Джорджа сачок для предотвращения любых незапланированных остановок, когда мы проходили мимо клеверных полей, лежащих на нашем пути.

* * *

Сейчас, глядя назад в прошлое, я вижу все именно так: ярких птиц, мелькающих в небе, и пару верблюдов, появляющихся на горизонте на фоне неба всякий раз, как мы подымались на взгорок. (На самом-то деле эти верблюды были вырезаны из фанеры, но и этого хватало. Кому интересны выражения верблюжьих морд? Даже другим верблюдам неинтересны. Тошнотворные животные…)

Мимо нас, тяжело ступая, прошла женщина — невысокая и смуглая, с высоким кувшином на голове. Миштиго отметил этот факт в своем карманном секретаре. Я кивнул женщине и поздоровался. Женщина поздоровалась в ответ, но, естественно, не кивнула.

Эллен, уже взмокшая, продолжала обмахиваться большим зеленым треугольным веером из перьев; Красный Парик шла выпрямившись во весь рост, на верхней губе у нее выступили крошечные бисеринки пота, глаза же были скрыты под солнцезащитными хамелеонами, потемневшими до предела. Наконец мы добрались до места назначения, забравшись на последний невысокий холм.

— Смотрите, — сказал Рамзес.