Мифы Первой мировой - [3]
Видя союз Франции, угрожающей владениям Британской империи на море, и России, грозившей им на суше, Англия не раз пыталась заручиться поддержкой Германии. В июле—августе 1895 г. будущий премьер–министр Солсбери, находясь в оппозиции, предлагал ведущим европейским странам раздел Турции, которая находилась в глубоком кризисе. Но практически все государства опасались, что реализация такого предложения вызовет полный крах имевшихся союзов и общую войну с Британией в роли арбитра. Германия также подозревала, что такой раздел уменьшит потребность Британии в Тройственном союзе и больше усилит Россию, чем Германию.
В 1898 г. одновременно с очередным ухудшением англо–французских и англо–русских отношений уже министр колоний Джозеф Чемберлен снова предложил союз Германской империи на почве раздела колониальных владений Португалии, а в 1899 г. — уступки в Самоа и Марокко. Уже после окончания Первой мировой немецкие политики сожалели об упущенной тогда возможности, считая, что ничего хуже ситуации 1918—1919 гг. с Германией произойти не могло. Но в 1898—1899 гг. союз с Британией означал неминуемое превращение Германии в «английского солдата на континенте», а война с Францией и Россией становилась вопросом времени. Поэтому император Вильгельм и канцлер Бюлов в конце концов отвергли и это предложение. Возможно, они полагали, что будущее Германии и так блестяще, а Британия никогда не сможет пойти на компромисс с Францией и Россией, будучи и дальше заинтересована в союзе именно с Германией, предлагая еще более выгодные условия. Также было отвергнуто и предложение 1900 г. о совместной политике в Китае против усиливающейся там России.
27 декабря 1899 г. между немецким концерном Сименса и турецким правительством была заключена концессия на постройку Багдадской железной дороги. Прямая железная дорога к Константинополю и Багдаду вместе с ответвлениями фактически делала немцев хозяевами всех азиатских владений Турции, грозила «жемчужине Британской империи» — Индии, одновременно угрожая Египту и Суэцу, причем на суше, там, где Британия заметно уступала Германии.
Но тем временем на юге Африки шла трудная вторая Англо–бурская война, первоначальные успехи буров вызывали бурное одобрение в Европе. Учитывая натянутые отношения с Францией и Россией, идти на обострение еще и с Германией было преждевременно. В конечном итоге Британская империя смогла победить буров и оказалась перед выбором, кто из ее конкурентов теперь сможет стать наиболее выгодным союзником против других. Германия, активно строящая сначала торговый, а потом и военный флот, виделась все более и более опасным соперником. Ирония судьбы — Германия тогда даже и не мечтала о полной победе над Англией. Германия желала создания самостоятельной колониальной империи. Такая империя давала, прежде всего собственные источники сырья и продовольствия (составлявшие 4/5 импорта), с которыми Америка, английские колонии и Россия уже не смогли бы «единым росчерком пера» задушить целые отрасли германской промышленности. Менее важными, но все же существенными были бы рынки сбыта, сравнимые по покупательной способности с английскими или французскими колониями, причем монопольные. И, в–третьих, Германия получала бы военные опорные пункты для дальнейшей экспансии. Военный флот, который должен был выполнять сугубо политическую роль, делая войну Англии с Германией слишком затратной ввиду больших жертв, наоборот, стимулировал все большую гонку морских вооружений. Даже в послевоенных мемуарах кайзер Вильгельм одновременно отстаивал оборонительный характер германского флота и мечтал о сокрушении им флота британского.
После Фашоды Франция, осознавая свою слабость на море против английского флота, уже не хотела бросать новый вызов Англии, куда более важным врагом была Германия. В 1901 г. умерла королева Виктория, а лорд Солсбери ушел в отставку, что открыло дорогу сближению. Уже в 1902 г. были сделаны первые шаги, в середине 1903 г. король Эдуард VII посетил Париж, а президент Эмиль Лубэ — Лондон. Наконец, 8 апреля 1904 г. была заключена Антанта («сердечное согласие», впервые появившееся в начале 1840–х гг.). Франция отказывалась от прав на Египет (и так уже прочно английский), на рыбную ловлю у Ньюфаундленда, взамен получая свободу рук в Марокко и на Мадагаскаре, новые земли в Сенегале, Нигерии и Сиаме (будущем Таиланде).
Еще сильнее расстановка сил в Европе изменилась после Русско–японской войны. Как ни трудно поверить теперь, но эта война не была неизбежна. Россия и Япония были естественными союзниками на Дальнем Востоке. Стремительно модернизирующаяся Япония в 1895 г. разгромила Китай, тоже модернизирующийся, особенно в области вооружений, но менее успешно. Японцы приобрели поистине бесценный опыт современной морской и сухопутной войны, но воспользоваться плодами победы в полной мере им не дали — Германия получила Циндао, а Россия — Порт–Артур. В 1900 г. сборный пятнадцатитысячный отряд, от сипаев до американцев, разгромил восставших китайцев, прошел от побережья к Пекину, штурмовал и сжег город. Тогда русские и японцы сражались бок о бок, заслужив обоюдное уважение. Как полагали некоторые современники, именно в Китае будет суждено начаться большой войне, но эти прогнозы не оправдались — его громадную территорию все заинтересованные страны делили совместно, почти «с чувством глубокого удовлетворения».
Великая Война навсегда изменила историю. Она породила XX век — эпоху невиданного взлета и сокрушительных падений, время грандиозных открытий и не менее грандиозных катастроф. В крови и смерти, в крушении миллионов судеб создавался новый мир.Идет 1919 год, последний год Мировой Войны. Антанта собирается с силами, чтобы после четырех лет тяжелейших боев, в последнем и решающем наступлении повергнуть Германию. Грядет Битва Четырех, и никому не дано предсказать ее исход...Приквел к циклу «Новый мир».
Наступает неспокойный, грозный 1943 год. Английскому империализму и пролетарскому интернационализму тесно на одной планете. Поэтому вновь закручивается гигантская пружина заговоров, провокаций и подготовки к новым сражениям. Сильные люди разных стран готовятся сойтись в жестокой битве за Британский Остров. В этой схватке нет места компромиссам. И в ней будет только один победитель.Выложена 31 глава из 35.
В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.
Предлагаемая вниманию читателя работа известного британского историка Джонатана И. Израеля «История Голландии» посвящена 300-летнему периоду в истории Северных Нидерландов от Бургундского периода до эпохи Наполеона I (1477-1806 гг.). Хронологические рамки первого тома данного исследования ограничиваются серединой XVII века, ознаменованного концом Раннего Золотого века в истории Республики Соединённых провинций. Работа представляет собой комплексное исследование, в котором, на основе широкого круга источников и литературы, рассматриваются все значимые стороны жизни в Северных Нидерландах той эпохи.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.