Мифы о России и дух нации - [20]

Европа приняла эстафету христианства из рук падающей Западной Римской империи и за десять веков саморазвития пришла к идее гуманизма. Русское же православие, а стало быть и русское общество, пять веков оставалось под духовным патронатом живой и все еще могущественной Восточной Римской империи (условно называемой теперь Византией), где, как считается, постепенно побеждало нечто иное — исихазм. Гуманизм породил европейское Возрождение, исихазм на русской почве — «Святую Русь», этический и общественный идеал всеобщей святости.

Русский народ, говорит известный эмигрантский богослов А.В.Карташев, «устами своих певцов, былинных сказителей и поэтов» назвал свою страну Святой Русью. «По всем признакам, это многозначительное самоопределение… — низового, массового, стихийного происхождения». Ни одна из христианских наций не вняла самому существенному призыву церкви именно к святости, свойству Божественному» , лишь Россия дерзнула  «на сверхгордый эпитет»  и отдала этому неземному идеалу свое сердце (Русское Возрождение, № 42, 1988).

Поразительно, если вдуматься. Не «добрая старая»  (как Англия), не «прекрасная»  (как Франция), не  «сладостная»  (как Италия), не «превыше всего»  (как Германия), а «святая» . Есть авторы, например Виктор Тростников, вполне убедительно (по крайней мере, пока их читаешь) обосновывающие утверждение, что в XVI веке этот идеал был достигнут, что Святая Русь была реальностью.

Каждый народ исключителен. Исключительнее ли мы всех?

Будучи частью Европы и христианского мира, Россия, бесспорно, отличается от своих христианских сестер. Особость русского пути исторического развития породила научные труды, уверяющие, что к России вообще неприложимы мировые мерки и правила. Утверждение о русской исключительности — и это крайне характерно — совпадающий тезис русофилов и русофобов. Те и другие как-то забыли, что исключителен каждый народ, что у каждой страны совершенно особый исторический путь. Можно говорить лишь о параллелях и совпадениях. Конечно, таковых обнаружится больше, когда мы сопоставляем Болгарию с Сербией или Данию со Швецией. Однако и российское прошлое изобилует параллелями к историческим событиям западноевропейских стран. Их так много, что вышеупомянутый тезис надо признать принадлежащим вчерашнему дню.

Испанская Реконкиста («отвоевание»  своего полуострова) не так уж сильно отличается от одоления Русью ордынского ига, покорение Англией кельтских государств Уэльса, Шотландии и Ирландии в достаточной мере напоминает присоединение Россией постордынских ханств своей периферии (Казанского, Астраханского, Ногайского, Сибирского и Крымского). Можно продолжить цитатой из английского историка Хью Сетон-Уотсона: «Включение Россией в свой состав Украины имеет параллели в поглощении Францией Бургундии и Лотарингии, колонизация Сибири — в колонизации Северной Америки, завоевание Кавказа — в завоевании британцами горных районов Шотландии»(Hugh Seton-Watson, «The New Imperialism» , L., 1961, pp.22–23).

Не хочется быть занудой, но не могу не сделать в этом месте краткую ремарку. Колонизация Сибири и Дальнего Востока бесспорно сопровождалось и несправедливостями, и жестокостями, и насилием (почитайте хотя бы бесподобное «Описание земли Камчатки»  Степана Крашенинникова), однако — вспомним старую поговорку еще раз, — все познается в сравнении. Несколько лет назад в США вышла книга «Американский холокост: завоевание нового мира» .[37] Ее автор, Дэвид Стэннард подсчитал, что образование США сопровождалось самой страшной этнической чисткой в истории человечества: за четыреста лет пришельцы из Старого Света физически уничтожили около ста миллионов(!) коренных жителей. Конец краткой ремарки.

И Россия, и Запад знали периоды жестоких и безысходных смут. И в России, и на Западе государи вступали в очень похожие затяжные кровавые распри с правящими классами (Фридрих II Гогенштауфен, император Священной Римской империи; Филипп Красивый и Людовик ХI во Франции; Генрих VIII, Карл I и Карл II в Англии; Иван Грозный и Петр I в России). Про сходство представительных органов (Генеральные Штаты во Франции и Земские соборы в допетровской Руси) и про то, как их одинаковым образом подмял крепнувший в обеих странах абсолютизмом, речь уже шла выше.

Судьба России странно симметрична, например, судьбе Испании — при всем внешнем несходстве двух наших стран. Почти одновременно сбросив чужеземное иго, оба народа немедленно начинают долгую экспансию за пределы Европы: Испания — на запад и юго-запад, Русь — на северо-восток и восток. Движимые корыстью (испанцев манило золото, русских — меха), обе страны, сами того не ведая, выполняли важнейшую историческую задачу всего человечества (версия: христианского мира) по открытию дотоле неведомых пространств земного шара, причем, по меркам глобуса, их вклад в решение этой задачи почти одинаков: Испания может записать в свой актив примерно 12,5 млн кв. км новооткрытых земель (Южную Америку без Бразилии и Гвианы, Центральную и часть Северной Америки, Филиппины), Россия — 12 млн кв. км (Сибирь, Аляску, Алеуты, Грумант, ставший позже Шпицбергеном). Это если не считать открытия Антарктиды в январе 1820 года.