Мифы и правда о погромах - [74]

З. Между тем, бунт ревел и разгорался. И, чему нельзя не удивляться, так это — факту, что ни сами «освободители», конечно, ни военные или судебные власти, и поныне, не затрагивали вопроса о том, как могли произойти события 18 октября, когда охрана порядка в Киеве, — уже с 14 октября, была передана войскам?!.

Наоборот, не говоря о предварительном следствии, — даже на суде, от времени до времени, — без сомнения, по инициативе представителей гражданских истцов и вопреки распоряжениям председателя, контрабандою проскальзывали показания евреев и шаббесгоев о «попустительстве» войсковых частей «погромщикам». В переводе на русский язык, этим выражался гнев кагала на то, что и сами войска не спешили принимать его сторону, т. е. не помогали революции, Таким образом, не довольствуясь бездействием властей, доведшим до публичного глумления сынов Иуды над святынями России, кагал, — себе на потеху, продолжал, в сущности, «дело освобождения», да еще и перед теми самыми «подсудимыми», которые, по справедливости, должны бы являться свидетелями к обвинению кагальных же старейших в «организации» государственной измены…

То же, что изложено выше о событиях 14 октября, происходило, разве лишь с некоторыми вариантами, и в последующие дни — 15-го, 16-го и 17-го октября, — невзирая на решение военных властей не допускать, с 15-го октября, митингов в университете и политехникуме, которые, с этой целью, были даже оцеплены войсками. Начались столкновения студентов с военными чинами — на почве взаимных оскорблений. Шайки еврейских агитаторов, всяческими насилиями, продолжали воспрещать занятия и торговлю. Стал, наконец, собираться и праздный люд. На улицах показалось много любопытных, причем среди всей этой массы распространялись слухи — об успехах революционного движения.

Попытки конных воинских частей рассеивать скопища встречали уже открытое противодействие.

В казаков кидали камнями, — те отвечали нагайками, но оружия не употребляли. Среди толпы, откуда евреи бросали камни в казаков, был задержан приват-доцент университета Леонтович — с пятью студентами и доктором Женевского университета Екатериною Керкес. При обыске в «Петербургской» гостинице, выстрелом из браунинга, неизвестный еврей тяжело ранил околоточного надзирателя Вольского, но и сам был убит караульным солдатом.

Гармонируя с общею безнаказанностью «выступлений», — ещё 15-го октября, под председательством Шлихтера, в университете, происходил митинг, а в актовом зале был выставлен большой красный флаг с инициалами партии социалистов-революционеров. Оттуда исходили все исполнительные распоряжения. Туда же направлялись группы студентов и воспитанников средне-учебных заведений, равно как еврейская молодежь всевозможных профессий. На университетском же дворе, составлялись отряды забастовщиков и рассылались по всему городу Киеву.

В ночь на 16-е октября, при арестах социал-демократов и социал-революционеров, был пойман и отправлен в тюрьму принимавший злодейское участие в митингах, помощник присяжного поверенного, «народный предводитель» и уже бесспорный еврей — Ратнер. Что же касается «казака» Шлихтера, то его нигде и никак найти не могли, — он скрывался в одной из университетских квартир…

Впрочем, и Ратнер «страдал за народ» недолго. По распоряжению генерал-губернатора, — должно быть, в качестве лебединой его песни, вице-губернатор Рафальский, 18-го октября, дал полную свободу не только всем, кто был арестован на митинге «Литературно-Артистического» общества 14-го сентября 1905 года, но также Леонтовича и Ратнера.

Надо ли пояснять вновь, что и вообще, при указанных обстоятельствах, главенствующее участие в революции принимали, и, по талмуду, верховодили ею сыны «избранного» народа — евреи и еврейки. В требованиях же прекращения учебных занятий, торговли и движения трамваев вели себя, с отменным бесстыдством, прежде всего, именно «шлюхательницы» и жиденята. А что относится до более взрослых детей Иуды, то, не безобразничая открыто на улицах, многие из них поддерживали «освободительное» движение тем, что из окон и с балконов размахивали платками, шапками, лапсердаками, — даже юбками…

Вообще же говоря, еврейство держало себя победоносно и глумилось над христианским населением возмутительно. Софийский собор евреи грозили превратить в синагогу, а русских министров обещали заставить «подавать чай евреям же тряпичникам». Кагал мнил себя владыкою, а иудейская революция «царствовала» по-своему, т. е. нагло и бесчеловечно.

«Жиды издевались над нами, осмеивая и оплевывая все и вся», — говорят свидетели.

Впрочем, quoderat probandum! — Евреи действительные господа Юго-Западного края.

Поработив местное население, они, до поры до времени, лишь скрадывали это. А если на все, тогда содеянное, они решились осенью 1905 года, то потому, что, не сомневаясь в своей силе и раньше, кагал, в своих же расчетах, не видел цели разоблачать ее. Если же, с другой стороны, «тупоумные гои» не разумели этого, то для самого «избранного» народа факт был вполне очевиден. Провозгласив, таким образом свое господство, евреи, со своей точки зрения, не сделали ничего нового. В горестную для нас минуту, они только объявили во всеуслышание то, что, по общему ходу их истории, должно быть гоям известно давно.