Мифы и правда о погромах - [12]

Несмотря на изуверский характер преступлений, Гильснер был помилован. По велению австрийского императора смертная казнь Гильснеру была заменена пожизненным тюремным заключением, а спустя короткое время преступника выпустили на свободу, и он уехал в США. Как сообщали венские газеты того времени, такой исход дела был определен закулисной сделкой австрийского правительства с еврейскими финансистами. При этом условии они «обещали реализовать заем на постройку железных дорог».[38]

В Вильно в ночь на 2 марта 1900 года на углу Кожевенного переулка и Татарской улицы, в доме реформатской коллегии, на квартире парикмахера Блондеса, было произведено покушение на жизнь христианской девушки, которая за несколько дней до того и за два дня до еврейских праздников была нанята парикмахером Блондесом в качестве «одной прислуги». Вечером накануне Блондес почему-то стал уговаривать девушку лечь раньше спать, ссылаясь при этом, что она должна на другой день встать раньше, чтобы исполнить какую-то домашнюю работу. Девушка, ничего не подозревая, улеглась и скоро заснула. Около двух часов ночи она проснулась от страшной боли и шума, который происходил около ее кровати: какие-то евреи окружали ее, а сам хозяин, парикмахер Блондес, делал порезы острой бритвой на руках ее около кистей, на горле и затылочной части шеи. Девушке как-то удалось вырваться от них и броситься к окну, взывая о помощи. К счастью, её тотчас же услышали и бросились к ней на помощь на квартиру Блондеса. Всех евреев арестовали, а несчастную пострадавшую поместили в приемный покой Савина, находившийся поблизости от места происшествия. От большой потери крови и страшного испуга пострадавшая долго находилась в бессознательном состоянии. Целых два дня улица перед квартирой Блондеса была переполнена народом.

Газета «Северо-Западное слово» публикует следующие подробности этого случая.

«В 2 часа ночи из квартиры Блондеса с криком вырвалась служившая у Блондеса крестьянка Виленского уезда Викентия Грудзинская и, шатаясь, вся окровавленная, поплелась к дому Германовича, где служит дворником её двоюродный брат Адам Грудзинский. Дворник Францишек Михалевич из дома Богущкого, увидев раненую девушку, догнал ее, довел до ворот дама и сдал на руки Грудзинскому и его жене. В дворницкой ослабевшая, перепуганная девушка, прислонившись к окну, повторяла: «Зарезали, зарезали!» Тут только ее родственники заметили две рассеченные раны: одну — на левой стороне шеи, другую — на левой же руке, из которых обильно лилась кровь. Дворники Михалевич и Грудзинский немедленно отправились, захватив предварительно с собой городового, к «цырулънику» Блондесу, которого нашли в постели с пятнами крови на белье и на руках. Между тем> как показывают дворники, в комнату явилось несколько человек евреев, а с улицы ворвались собравшиеся у входных дверей извозчики-староверы. Произошла свалка; городовому и дворникам с трудам удалось усадить Блондеса на извозчика и отвезти в участок, куда привезена была потерпевшая. Блондес был арестован, а Викентия Грудзинская отправлена в госпиталь Савина. Потерпевшая — молодая, здоровая деревенская девушка, 21 года, блондинка с голубыми глазами. Раны её на шее и руке перевязаны и зашиты доктором Туром. Девушку окружают вызванные из деревни родственники».

Что Грудзинской удалось вырваться из рук иудейских изуверов, можно приписать чудесному Провидению Божию. Видно, что они дали ей в небольшом количестве хлороформа для усыпления, но девушка крепкого телосложения от боли проснулась и внезапно закричала. В это же время у проезжавшего извозчика лошади взбесились и дышлом ударили в ставню окна так сильно, что стекла посыпались. Преступники, испугавшись, разбежались, думая, что напала полиция. Девушке удалось, собрав силы, уйти к брату, дворнику соседнего дома.

15 декабря в Вильно началось слушание дела Д. А. Блондеса. О деле этом много говорилось, но любопытствовавших возле суда, по сообщению «Виленского вестника», не было, даже замечалось какое-то особенное «безлюдье». Приведу некоторые выдержки из отчёта по этому процессу:

«Одни полицейские стояли у суда, переминаясь с ноги на ногу или прохаживаясь, согревая ноги. К 10 часам утра в суде собрались лица судебного ведомства, присяжные поверенные, присяжные заседатели, которые в пальто проходят прямо в отведённую для них комнату.

Ввиду того что дело будет слушаться при закрытых дверях, пред входом в зал суда сделана загородка и впускались чрез узкий ход только лица, имеющие по закону право входа. Несколько судебных приставов зорко следили за входящими в зал, который имеет вполне официальный вид. За местами для судей помещаются: прокурор судебной палаты, действительный статский советник Постовский, председатель суда, д. с. с. Котляревский, прокурор суда А. А. Дейша, много членов судебной палаты и окружного суда, лица из военно-окружного суда, почётные мировые судьи, в числе которых — вице-губернатор Двора Его Величества камергер И. С. Леонтьев. Места присяжных поверенных у балюстрады, отделяющей зал для публики, все заняты. Скамейки для публики заняты разными лицами судебного ведомства, а также присяжными заседателями. Из представителей печати были допущены в зал до начала разбирательства дела сотрудник «Нового времени» Н. А. Энгельгарт и представитель «Виленского вестника».