Мифы и легенды народов мира. Том 5. Центральная и Южная Европа - [29]

Король засмеялся.

— Если я отдам тебе королеву, что станешь ты с ней делать, куда ее уведешь?

— Туда, наверх, где между небом и облаками находится мое прелестное хрустальное жилище. Солнце проникает в него своими лучами, ветры не могут его поколебать. Туда понесу я королеву, в хрустальный покой, цветущий розами, сияющий утром, когда его освещает солнце.

Король и бароны говорят промеж себя:

— Забавный дурень, на слова мастер!

Тристан сел на ковер и нежно глядит на Изольду.

— Друг, — сказал ему Марк, — откуда явилась у тебя надежда, что моя жена обратит внимание на такого безобразного дурака, как ты?

— У меня есть на то право: много для нее я потрудился, из–за нее и с ума сошел.

— Кто же ты такой?

— Я Тристан, кто так любил королеву и будет любить ее до смерти.

При этом имени Изольда вздохнула, изменилась в лице и гневно сказала ему:

— Ступай вон! Кто тебя привел сюда? Вон отсюда, злой дурак!

Он заметил ее гнев и сказал:

— А помнишь ли ты, королева Изольда, тот день, когда, раненный отравленным мечом Морольда, увозя с собой в море свою арфу, я случайно пристал к ирландским берегам? Ты меня исцелила. Неужели ты не помнишь этого больше?

Изольда покраснела и сказала:

— Прогоните этого безумца, государь!

А тот продолжал своим странным голосом:

— А помнишь ли ты, королева Изольда, большого дракона, которого я убил в твоей стране? Я ждал смерти, отравленный ядом, когда ты пришла мне на помощь.

— Умолкни, злой рассказчик! — воскликнула в гневе Изольда. — Зачем явился ты сюда со своими бреднями?

И королева удалилась, задумавшись, в свою комнату, села на постель и сильно загоревала:

— Несчастная я! Для чего я родилась? На сердце у меня тяжело и печально. Бранжьена, дорогая сестра, жизнь моя так сурова и жестока, что лучше было бы умереть. Там какой–то помешанный пришел в недобрый час. Этот юродивый — волшебник или знахарь, он в точности знает все обо мне, о моей жизни. Знает такое, чего никто не ведает, кроме тебя, меня и Тристана.

Бранжьена ответила своей госпоже:

— Не сам ли это Тристан?

— Нет, Тристан прекрасен и лучший из рыцарей, а этот человек уродлив и мерзок. Будь проклят корабль, привезший его сюда, вместо того, чтобы утопить далеко в море!

— Успокойтесь, королева, — сказала Бранжьена, — нельзя никого проклинать. Но, может быть, этот человек — посланец Тристана?

— Не думаю, я его не признала. Но пойди за ним, дорогая, поговори с ним, посмотри, не признаешь ли ты его.

Бранжьена направилась в залу, где оставался юродивый. И показалось ей, что она узнает его. Взволнованная, бросилась Бранжьена в комнату Изольды. А юродивый побежал за ней с криком: «Сжалься!»

Он вошел, увидел Изольду и протянул к ней руки. Изольда смотрит на него, недоумевает, не знает, что сказать и чему верить. Она отлично видит, что он про все знает, но было бы безумием признать в этом помешанном Тристана. А он говорит ей:

— Помните ли вы тот день, когда я отдал вам свою собаку, славного Хюсдена? О, он меня всегда любил и ради меня покинул бы белокурую Изольду. Где он? Что вы с ним сделали? Он, по крайней мере, узнал бы меня.

— Он бы узнал вас? Вы говорите пустяки. С тех пор как Тристан уехал, он все время лежит там, в своей конуре, и бросается на всякого, кто подходит к нему. Бранжьена, приведи его ко мне.

Бранжьена привела собаку.

— Поди сюда, Хюсден, — сказал Тристан. — Ты был моим, я возьму тебя снова.

Когда Хюсден услышал его голос, он вырвался с привязью из рук Бранжьены, подбежал к своему хозяину, стал вертеться у его ног, лизать ему руки, лаять от радости.

— Хюсден! — воскликнул юродивый. — Благословен тот труд, который я затратил, воспитав тебя! Ты меня лучше принял, чем та, которую я так любил. Она не хочет признать меня. Узнает ли она хоть этот перстень из зеленой яшмы, который когда–то мне подарила, плача и целуя меня, в день расставания?

Изольда увидела перстень. И бросилась к Тристану:

— Ты вернулся, возлюбленный! Мудро это или безумно — я твоя!

И она упала без чувств на грудь своего милого.

Чтобы позабавиться юродивым, слуги приютили его под лестницей залы, как собаку в конуре. Он смиренно выносил их насмешки и удары, потому что порой, приняв свое прежнее обличье и красоту, шел к королеве.

Но спустя несколько дней две служанки заподозрили обман и предупредили Андрета. И стража накинулась на Тристана, когда он входил в покои Изольды. Тристан замахнулся палкой. Слуги испугались и дали ему пройти. Он заключил Изольду в свои объятия.

— Надо бежать, дорогая, ибо вскоре меня узнают. Надо бежать, и я уже никогда не смогу вернуться к тебе. Смерть моя близка. Вдали от тебя я умру от тоски. Когда приблизится срок и я позову тебя, Изольда, придешь ли ты?

— Зови меня, друг. Ты знаешь, что я приду.

Глава XIX СМЕРТЬ

Вернулся Тристан в Бретань, и пришлось ему помочь своему дорогому брату Каэрдину воевать с бароном по имени Бедалис. Они попали в засаду, устроенную бароном и его людьми. Тристан убил семерых, но сам был ранен ударом копья, которое было отравлено.

С большим трудом добрался он до замка и велел перевязать свои раны. Лекари явились в большом числе, но ни один не мог вылечить его от яда, ибо им не