Миф о красном терроре - [274]
Так вот, у них всегда была группа вечернего и ночного дежурства. И как-то к ним в дежурку приперся со сменным инженером всклокоченный «дядя из 1-го отдела» (представитель КГБ). Всех собрали, выделили троих, сказали взять рабочий КНП, инструмент и бежать к выходу. Всех посадили в легковушки и куда-то повезли. И привезли их в дом, где жила семья того самого Л. Берии.
А там классический российский бардачок. Вышибает пакетник, и надо разобраться что к чему. Конечно, формально, это было ясно из разговоров, существовала группа технического обеспечения, но, как обычно, кто-то заболел, кого-то куда-то послали, кого-то вызвали, но по дороге, как всегда, сдохла машина. Короче, нашли ведомство, где должны были быть монтеры с соответствующей категорией допуска.
Нет, свет-то, конечно, дали и без них, так как в подсобке был дизель, который стал гонять генератор… Короче, их провели в комнату спецсвязи. Там были какие-то аппараты, тайпы, возможно, дешифраторы и т. п. дребедень. Включают какой-то ящик — выбивает автомат. Ну разобрались, и, кстати, была какая-то бытовуха, типа того, что один из силовых проводов не очень аккуратно утопили в дверной раме и его перетёрло слегка дверью. После им в относительно большой кухне организовали чай. И вот тут-то главное. Им этот дом не показался каким-то большим. Мимо по коридору в комнату связи прошла группа людей в форме и без. В ней был Берия, который что-то говорил в полголоса.
В кухню пришли двое молодых мужчин (возможно, друзья сына) взяли с полок чашки и ушли в расположенную за стенкой комнату. Слышались женские голоса, патефон, возможно, у молодых была тусовка. Откуда-то пришла, видимо, жена Берии и, сказав что-то вроде: «Ой, забыла!», поставила на стол банку с каким-то ореховым вареньем. Отец запомнил песочное печенье типа «шакир-чурек», которое тогда продавалось, но как-то не привлекало внимание отца до того, но, распробовав его в доме Берии, он уже опосля стал его покупать для себя сам. Обстановка была совсем не параноидная. Это была типичная картина жизни начальника средней руки, где рядовая бытовуха была смешана с казённой работой. Ну никак там не вписывалось изнасилование кого бы то ни было.
А теперь, читатель, увеличьте объём заготовленной лжи в сотни раз и вы поймёте как их артемир стал вашим, уже реальным миром, о якобы вашем прошлом.
Вениамин Каверин — автор, как всем, наверно, казалось, в доску красный и взаправду всенародно почитаемый. Один его роман «Два капитана» чего стоит. Он перед смертью написал толстую книгу воспоминаний «Эпилог» (М., 1997). В ней (советую прочесть) Каверин признаётся в том, что всю жизнь ненавидел советскую Россию. И кроме того, он перечисляет крупных «советских» деятелей культуры вообще и литераторов в частности, которые всю свою жизнь были в скрытой непримиримой и озлобленной оппозиции, а если точнее, то убеждёнными врагами СССР. Все эти Шкловские, Булгаковы, Выготские, Мандельштамы, Чуковские, Заболоцкие, Паустовские и Пастернаки да и практически все искусствоведы, писатели, поэты всего второго эшелона…
Всё, что они писали, снимали, ставили, было по сути грязным и хорошо продуманным стебаловом, духовной диверсией. Они старались вырастить из народа таких же, как они сами, злобных врагов той страны, где они когда-то потеряли свой сытенький мирок, который тысячелетия оплачивали и создавали под плетьми и каторгой многие поколения забитых в быдло русских крестьян и работников.
Если вам казалось, что совковая проза и поэзия — дебильная и дубовая тягомотина, недостойная называться литературой, то это не было далеко от реальности, только это не было естественной особенностью. Это было очень хорошо продумано.
Все эти производственные романы и проза, напоминающая глупые и дубовые полуагитки, которые якобы что-то «воплощали», должны были выполнять стратегическую задачу — вбить в головы и подсознание всего народа то, что система тотально дебильна и интеллектуально неполноценна, некреативна по природе. А параллельно искусственно созданный «железный занавес», сквозь продуманные дыры которого умело проходили осколки общемировой культуры, давал понять, что все титулованные и никем не читаемые вальяжные лауреаты — порождение какой-то условной и ненужной искусственной совковой реальности, которую создали парте-ичи, наследники той «пыточно-карательной» системы, которая начала своё разрушающее развитие с «красного террора», и их расстрельных агиток, которые, в свою очередь, родились из первых декретов большевиков, разрушивших великую Россию.
Но даже если кто-то и не мыслил так глубоко, то всё равно вся литература СССР, по сути рукописный маразм, должна была вызывать общенациональную скуку и иронию, которая автоматически переносилась на систему.
Это на первом этапе, так как далее был сформирован общенациональный тип мышления (у кого оно могло остаться), который по сути превратился в стебалово над своей же жизнью, так как люди уже не умели оценить свою собственную жизнь, а пользовались стереотипами или отрицанием всего и вся, то есть стереотипами наоборот.
После некоторого времени сформировался второй эшелон писак и писук, который уже жил и писал на основании скрытой ненависти, лжи и стебалова. Все они мгновенно поняли социальный заказ 1953–1956 гг. и стали привычными к халтуре перьями создавать романы, повести, «исследования» и даже «воспоминания» о «кровавом прошлом» своей страны.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.