Миф о красном терроре - [263]
Павлов это сделал… войска не получили боеприпасы.
В общем-то, это главный враг страны и народа! Тут не то что «репрессировать», а четвертовать на Красной площади надо! Сами представьте: тот же Сталин убежден, что в случае чего хоть какой-то боевой отпор агрессору у границы и в приграничных районах поможет, аврально выдав боевой комплект, поэтапно вводить войска в бой. Но войска оставались в казармах на дистанции артиллерийского огня без оружия. Точнее, без боеприпасов. (Российский уставной бред — винтовка без патронов!..) Где-то ремонтировали грузовики, где-то рядом с пушками без снарядов пили самогонку старослужащие, кто-то за танками без снарядов кимарил, спрятавшись от жары, кто-то… За четыре дня Бог знает, что можно сделать! Да хоть рвы противотанковые вырыть при желании по всему фронту…
(В свете последних открытий Мухина, Суворова и Мартиросяна в группу тех, кто подставил под разгром армию СССР входили: Жуков, Тимошенко, Василевский и Павлов. Павлов действовал на месте и должен был изображать тупого служаку, который «не поддавался на провокации» в 1941-м, Жуков же открестился от своей ответственности.)
Опять «Военно-исторический журнал»: «За неудачи войск Западного фронта в начальный период войны отстранён от исполнения служебных обязанностей и 22 июля 1941 года решением Военной коллегии Верховного Суда СССР приговорён к расстрелу. В 1956 году реабилитирован».
Я ему: «Ну и что?». Он мне: «Ну как же — твой Мухин говорит, что Павлов — вроде как предатель, а тут тоже не дурни — историки! И главное, реабилитирован! То есть Сталин-то стрелочника нашёл!»
А я его давно пытаюсь научить думать. Говорю ему: «Слушай, Федя (он Сергей), ты — Вася! Попробуй вначале всё видеть как есть. То есть шлёпнули за неудачу?! Значит, если реабилитировали, то: а) удача была, и шлёпнули зря; б) неудача всё же была, тут уж никуда не денешся, тогда он был не причём. Это всё Сталин. Ну и чего тебе надо?!» Он: «А как же Мухин?»
Я ему: «Да хрен бы с Мухиным, ну не купил бы я тебе эту книгу, и что тогда? Подумай, что это за формулировка — “За неудачи!” Если бы было сказано, что Павлова шлёпнули где-то в Химках без суда и следствия, то, как говорят, всё хоккей. Привёз Берия и шлёпнул! Но ведь сказано: Верховный Суд! То есть судья стоя зачитывает: “…ного Суда приговорить Павлова Г.П. за неудачи! К расстрелу!”
Что, вот так? Да я кусок ж… бы отдал за то, чтобы копию этого приговора прочитать! А как дело-то, кстати, возбудили — за неудачи? Федя, да ведь расстрельных статей-то мало. Нет такой статьи типа: “Статья №… Злостная неудача” и ещё “Статья №… Ч. 2. Злостная неудача с отягчающими обстоятельствами”. Бред ведь сивой кобылы! Если уж играли всерьёз, то пусть всё ложь, но в любом случае его должны были обвинить по статье! Пусть ложно, но: дело по факту (?), статья (?), обвинение в преступлении (в каком?) заседания суда и показания свидетелей (?) плюс обвинение прокурора (?) и т. д. И о чём?
А реабилитировали его на основании чего? Что было признано ложным?
(Неудача, оказывается, была удачей? Ну ублюдство же это, Федя!..) Свидетельские показания? Чьи? Но о чём? Факты? А какие? Или отсутствие в реальной ситуации обвиняющих фактов, а каких?»
Беру с полки первую попавшуюся книгу по истории войны, с того места, где у меня лежат самые нейтральные книги постхру-щёвского периода. Тогда всё надо было говорить обтекаемо и гладко: «Армия Советская» М., 1969 г. О самом предвоенном периоде глава «Усиление боеготовности армии».
«…К началу войны на западном театре военных действий у нас имелось пять приграничных военных округов, в которых было 170 дивизий и 2 бригады с личным составом 2,9 млн человек. Эти войска располагали 34 695 орудиями, значительным количеством танков и самолётов…
…В начале июня 1941 года было начато выдвижение к западу части сил из внутренних военных округов. Предполагалось на рубеже рек Западная Двина и Днепр в качестве второго стратегического эшелона развернуть так наз. Резервный фронт. Всего сюда направлялось 32 дивизии…»
А дальше идёт отрывок, из которого становится ясно, что никто не скажет о приказе Жукова 18 июня. Нет, кто чуть подробней интересовался историей войны, эти приказы знают. Но привыкшая мыслить «чуйвствами» российская публика всё воспринимает в каше событий и, чтобы упростить всё это, по-детски произносит только одно имя — Сталин!
«…С 17 июня началась перегруппировка сил внутри западных приграничных округов, чтобы сосредоточить дивизии поближе к границе. Однако многое из того, что намечалось и даже осуществлялось, нам не удалось выполнить в полном объёме… не были приняты все меры для приведения в полную боеготовность войск западных приграничных округов…»
Ну умели ребята не сказать элементарного: кто этим регионом командовал и то, что боеготовность — это всего-то патроны раздать!!!
Представьте себе, что у солдат и офицеров есть в частях патроны и снаряды — народу-то под 3 млн!! Я вообще поражаюсь непониманию простоты ситуации. Ну, положим, идут немцы, стреляют, а я в ответ. Ну и всё как положено, образуется фронт. То есть вся кошмарная история так называемой ВОВ произошла потому, что
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.