Мидгард - [50]

Лиф замолчал. Все они, даже альб, сильно переменились с тех пор, как покинули преисподнюю. Впрочем, вполне возможно, что ни он, ни Бальдур не переменились, просто Лиф узнал их с другой стороны, и, наверное, поэтому они теперь казались мальчику чужими. Он закрыл глаза, но уснуть не смог.

Скоро он услышал шорох — вернулся Бальдур.

— Ну как? — спросил Ойгель.

Бальдур фыркнул.

— Ты был прав. До Азгарда слишком далеко. Даже если Хугин и Мунин услышали мой зов, мы быстрее доберемся до альбов.

— Тогда давайте сейчас отправимся к ним, — предложил Лиф.

Бальдур удивился.

— Разве ты не устал? — спросил он.

— Устал? — Лиф кивнул. — Я отдал бы правую руку, чтобы сейчас заснуть. Но еще больше я хочу покинуть наконец эту страшную страну. Далеко ли до Шварцальбенхайма?

— Да, — ответил Ойгель. — Нужно идти ночь и еще целый день, если мы не будем останавливаться. Думаешь, ты выдержишь этот путь?

Лиф кивнул, но уверенности в себе не почувствовал.

Глава тринадцатая ЗАПАДНЯ

Лифу не было суждено когда-либо увидеть Шварцальбенхайм. Улыбавшаяся им до сих пор удача теперь от них окончательно отвернулась. С каждым шагом на север становилось все холоднее. Впрочем, Лиф не был уверен в том, что они идут именно на север. Очень скоро он раскаялся в том, что решил как можно скорее отправиться в путь, потому что голод и жажда становились все мучительнее. Лиф еле-еле передвигал ноги. Бальдур, от которого не ускользнула слабость мальчика, предложил понести его на руках. Но Лиф отказался и уже через несколько минут горько пожалел об этом.

Около полуночи они услышали вой первого волка.

Ветер донес до них слабый звук, который Лиф не сразу узнал. Карлик и Бальдур остановились. Еще до того, как Лиф обратился к ним с вопросом, вой повторился, и мальчик понял, что негромкий стон, который он услышал раньше, не имел ничего общего с шумом ветра. С некоторых пор больше всего на свете Лиф боялся и одновременно ненавидел именно этот звук — жуткий, то усиливающийся, то затихающий вой волка.

— Да постигнет банду Суртура проклятье Одина! — воскликнул Бальдур. — Неужели нам никогда не будет покоя!

— Может быть… это обычный волк, — прошептал Лиф, храбро и беспомощно пытаясь обмануть самого себя и Бальдура. — Сейчас зима, и они часто спускаются с гор на охоту.

— Глупости! — фыркнул Бальдур. — Я готов поклясться, что это Фенрир или кто-нибудь из его лохматой своры. — Он сжал кулаки. — Эта тварь точно знала, что когда-нибудь мы выйдем из преисподней. И она ждала нас. — Он посмотрел на Ойгеля. — А как насчет твоих альбов, Ойгель? Они могут нам помочь?

Ойгель покачал головой.

— Мы слишком далеко от Шварцальбенхайма, Бальдур. Даже если я сумею позвать кого-нибудь на помощь, будет слишком поздно.

И, словно в подтверждение его слов, в третий раз страшный вой раздался гораздо ближе, чем раньше.

— Тогда мы должны бежать, — сказал Бальдур. — Бежать так, как не бежали никогда в жизни. Если бы у меня был настоящий меч вместо этой игрушки, а у тебя — «попадатель», Ойгель… — Он вытащил из-за пояса отнятый у великана в Царстве Огня клинок и взмахнул им в воздухе.

— Драться с волками слишком рискованно, — возразил Ойгель. — К тому же вряд ли у нас будет для этого время. Наверняка Фенрир не один. Где он, там чаще всего недалеко и великаны Суртура, — Он оглянулся назад, словно в эту минуту должны были показаться из тумана великаны. — Может быть, нам лучше найти пещеру высоко в горах и спрятаться там? Возможно, я сумею пробраться к альбам, чтобы их предупредить. Но оставаться здесь нельзя.

— А если попробовать колдовство? — испуганно спросил Лиф. — Ты же знаешь пути через скалы, где нас не смогут преследовать ни волки, ни великаны.

Ойгель покачал головой.

— Не здесь, мой малыш, — сказал он. — Мы находимся слишком близко к царству Гелы, и холодные туманы Царства Холода помешают мне сориентироваться. Я с удовольствием поступил бы так, но боюсь, Суртур только этого и ждет. Огненный великан тоже неплохой колдун, не забывай этого. На этот раз нас выручат не колдовство и удача, а только наши ноги.

— А это? — Лиф поднял молот Мьёльнир. — Он убил Гарма и защитил нас от Нидхегера. Почему бы нам не подождать Фенрира и не убить его, так же как пса преисподней?

Ойгель хотел было ответить, но промолчал, а Бальдур гневным Жестом протянул руку, словно собираясь отнять у Лифа молот, но не осмелился коснуться Мьёльнира.

— Не обольщайся, Лиф, что сильное оружие делает тебя непобедимым. Тот, кто использует Мьёльнир без крайней надобности, навлекает на себя несчастье.

— Но Гарм… — начал Лиф, и Бальдур сразу же перебил его.

— Гарм — это другое, — раздраженно воскликнул аз, — Тогда у нас не было выбора, и мне нисколько не жаль эту мерзкую тварь Утгарда. Но впредь не пользуйся молотом-уничтожителем. Ты меня понял, Лиф? Ни при каких обстоятельствах! Он принадлежит Тору, и только он один имеет право им распоряжаться. А теперь пойдемте дальше. И ни звука! — Он резко отвернулся и зашагал так быстро, что Ойгелю и Лифу пришлось бежать за ним.

— Не сердись на Бальдура, — на бегу крикнул Лифу Ойгель. — Он был груб с тобой только потому, что беспокоился за тебя.