Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды - [2]

— Как скажешь…

Наконец, он принял решение. Сегодняшний вечер, по его мнению, не столь уж большая жертва с ее стороны. За месяцы его отсутствия она находила достаточное утешение в объятиях своих любовников (как еще может благородная дама без особых талантов коротать время на Земле?!). Но в злобе и гневе она способна даже на убийство. Так что необходимо все время держать опущенным забрало, имя которому — притворство, и поменьше обращать внимание на то, что скрыто за ним. Но даже с опущенным забралом тебя может ожидать неприкрытая насмешка, а эта сила для человека, стоящего у власти, опасна так же, как для космического путешественника пустота и радиация.

«Странно, — отстраненно размышлял он, — что при нашей тысячелетней истории, при всех наших социодинамических теориях природа власти все же остается загадкой. Если меня осмеют, то можно будет просто удалиться в свои владения. Но ведь я нужен Земле».

— Дорогая, — сказал он, — я ничего не мог тебе рассказать раньше. Слишком много вокруг ушей, живых и электронных, ты же знаешь. Если бы оппозиция пронюхала о том, что я намереваюсь сделать, мне бы обязательно помешали. Не потому, что есть принципиальные разногласия, а просто они не хотят, чтобы я вернулся с успехом. Меня поставили бы в длинную очередь в Политическое Управление, и оппозиция постаралась бы затянуть дело так, чтобы в конце концов похоронить его совсем. Ты понимаешь?

Она остановила на нем тяжелый взгляд. Он был высоким стройным блондином с немного заостренными чертами лица; в зеленом мундире, при орденах, газовом плаще, золотистых бриджах и полуботинках из телячьей кожи. Хоксберг был скорее красив… чем прав.

— От этого зависит твоя карьера? — спросила Алисия.

— Да, — кивнул он. — Но еще и мир. Хотела бы ты пережить нападение на Землю? А ведь такое может случиться.

— Марк! — она переменилась в лице. Ее пальцы, плотно сжавшие запястье лорда под кружевами, почувствовали холод. — Неужели это так серьезно?

— Катастрофически, — сказал он. — Заваруха на Старкаде не просто ссора из-за общих границ. Такую точку зрения пытались внушить всем, но все равно очень мало кто в это верит. А ведь большинство видело лишь отчеты, профильтрованные через сотни контор, в каждой из которых затушевывали факты, доказывающие, что их работа самая важная. Я собрал подлинные данные и сделал свой анализ. Самая консервативная экстраполяция дает в перспективе сорок процентов вероятности войны с Мерсеей в ближайшие пять лет. Я имею в виду такую войну, которая может перерасти в тотальную. Кто же станет делать ставки при таком раскладе?

— Конечно, — прошептала она.

— Предполагается, что я поеду туда с миссией по сбору фактов и вернусь с докладом к Императору. Потом наша бюрократия скорей всего начнет их мусолить, долго готовиться к мирным переговорам. А может быть, и нет: некоторые могущественные кланы хотели бы разжечь конфликт. Но в любом случае напряженность тем временем будет возрастать. Урегулирование будет становиться все более сложной задачей, а то и вовсе невыполнимой. Нужно обойти весь этот жалкий процесс. Мне нужны чрезвычайные полномочия, чтобы поехать прямо со Старкада на Мерсею и попытаться провести предварительные переговоры. Думаю, это реально. В конце концов, они тоже разумные существа. Я думаю, что многие из них ищут выход из угрожающего положения. Я могу его предложить. — Он выпрямился. — По крайней мере, попытаюсь.

Алисия сидела тихо.

— Понимаю, — сказала она наконец. — Конечно, я постараюсь помочь.

— Умница.

Алисия слегка наклонилась к нему.

— Марк…

— Что?

На фоне бордовой полосы силуэтом обозначилась цель их полета.

— О, ничего особенного, — она откинулась назад, разгладила складки на платье и стала смотреть на океан.

Коралловый дворец был построен на атолле, который медленно погружался в пучину моря, и казалось, что именно устремляющиеся ввысь башни дворца не дают острову скрыться под водой. Кары порхали вокруг, как светлячки. Машина Хоксберга приземлилась на выступ, выпустила Марка и Алисию и отправилась на стоянку. Мимо кланяющихся рабов и салютующих стражников они прошли в переднюю с колоннами, где блистали нарядами многочисленные гости, и двинулись в бальный зал.

— Лорд Маркус Хоксберг, виконт Най Кальмара, Второй Министр Внеимперских Дел, и леди Хоксберг, — провозгласил мажордом.

Через прозрачный купол бального зала взору открывалось небо. Внутреннее освещение зала было ультрафиолетовым. Пол, мебель, оркестровые инструменты, столовые приборы, изысканные блюда — все это светилось сочными флюоресцентными красками, точно так же, как и одежда гостей, их защитные макияжи, глазные линзы. Еще более впечатляющим зрелище делали сверкающие и вспыхивающие повсюду рубины, топазы, сапфиры, изумруды, в обилии украшающие маски и локоны… Музыка сливалась в воздухе с ароматом роз.

Наследный принц Джосип принимал гостей. Он вышел во всем черном. Его руки и лицо, как будто сами по себе парящие в воздухе, отливали зеленым и казались неестественно бесплотными, а линзы тлели зловещим красным светом. Хоксберг поклонился, а Алисия преклонила колени.

— Ваше Высочество, — произнес Хоксберг.