Мгновенья вечности - [43]

— Жены нету...

— А куда она делась?

— Ее попросту никогда не было.

— Откуда же ребенок?

— Я не знаю и никогда не видел его мамашу,— рассказал Вике откуда взялся Степка. Девушка невольно удивилась:

— Странный ты, Яша. И как решился на такое? Хотя не имею права ничего говорить. Но я не смогла бы, попросту не решилась бы. Нужна определенная смелость. Понятно, когда есть семья, свои дети, если же никого, это очень сложно растить ребенка самому. Сильный ты человек! И очень необычный, таких мало. Во всяком случае, я никого подобного не знала.

— Вика, а что сделала б на моем месте? Проехала бы мимо пацана, задравшего ручонки кверху. Ведь последний дождь шел. Холодный. А на Степке рубашонка с короткими рукавами и шорты. Он дрожал, как кутенок. Голодный к тому же был.

— Что ж там за мать? Как ее земля держит?

— Она тоже как все, только о себе думала. У таких нет жалости. Вот эта проедет мимо. И не только она. Да разве она мать? Зверь своего дитенка не оставит, разве только при смертельной опасности.

— Удивительный человек, ты хоть понимаешь, как нелегко будет тебе создать семью?

— Ты хочешь сказать, что не найду жену? Очень ошибаешься. Хоть завтра приведу. Ни все тепло растеряли. И Степке станет матерью, а не мачехой. Но я хочу, чтобы не из сострадания, а по любви пришла в дом, и чтобы я привел в семью не только хозяйку и помощницу матери, а и жену. Правда, друзья за это называют мечтателем. А я верю, что повезет, и не спешу.

Яшка оглянулся на окна дома за спиной, в одном из них увидел Степку. Тот прилип носом к стеклу, наблюдал и ждал. Не хотел ложиться спать. А вдруг сегодня Яшка приведет в семью мамку? Вон, как долго сидит с этой теткой, даже обнимал ее. Но почему не ведет домой? Или она не хочет к ним, или боится? Ну, если захочет отец, обязательно уговорит. Надо только дождаться...

— Я много раз видел бродячих детей. Кого-то выгнали, другие сами ушли от родителей. Таких теперь много. По работе постоянно имею дело с беспризорниками. А вот свыкнуться не могу. Определяем их в приюты, интернаты, а они убегают оттуда и снова бродяжничают. Редко кто из них доживет до взрослого возраста. Обычно рано умирают, потому что не держатся за жизнь и не дорожат ею. Брошенные родителями, они уже никому не верят. Что ждать от них? Вот и среди твоих учеников могут случиться подобные! — придвинулся к Вике.

— Теперь дети и в семье одинокими растут. Родители на работе, возвращаются домой поздно, усталые, и отрываются на детворе. Та, оторвавшись от теликов и компьютеров, убегает на улицу, чтоб не слышать брань и упреки. А там во дворах, в подвалах и подъездах, такие же кучкуются. Ну и что там услышат, какое получат воспитание? Попробуй, выровняй, исправь его? Ни одному учителю не справиться.

— А как тебе удается? Получается?

— Ох-х и не всегда! — признался Яшка.

— Ну ты кого-нибудь с улицы вернул домой, в семью?

— Вика! Тех, кто ушел в бомжи, нереально убедить. Эти пацанята уже познали другую жизнь. Они, помимо горестей, получили полную свободу от постоянного давления взрослых, от унижений, оскорблений, упреков и наказаний. Голод легче переносят, чем это. Дети счастливы, когда растут вольно. Они не прощают незаслуженных обид. В том-то и проблема, что сбежавшие в бомжи ребятишки, уже никогда не возвращаются в семью сами. А когда их приводишь к родителям насильно, они вскоре снова убегают, предпочитая сытости полную волю.

— А случалось, что оставались дома?

— Крайне редко. Вот у меня на счету за все пять лет только шесть человек домой вернулись. Да и то потому, что их почти сразу хватились. Они еще не успели привыкнуть к улице. Не выдержали голода. Вот так Маринка Тульчева, сбежала из дома от мачехи, родная мать умерла, а отец через неделю новую женщину привел. Та, понятное дело, сразу за Маринку взялась. Той восемь лет. Терпела две недели, а потом сбежала из дома. Отец к нам обратился, попросил найти дочку. А та потребована убрать из дома чужую бабу. Мол, иначе, не вернусь домой.

— И он ее выгнал?

— Женщину? Ну, зачем так грубо? Он просто объяснил ситуацию, сказал, что без дочери не мыслит жизни, а без женщины обойдется.

— Она сама ушла?

— Не знаю, как там получилось, но бабу он выставил. А Маринка к отцу вернулась. Учится в школе, управляется в доме и на даче. Говорят, хорошей хозяйкой стала. Отец ею не нахвалится. О женщинах не хочет думать, боится потерять дочь,— прижал к себе девушку, взял ее руки в свои ладони, грел дыханием. Заглянул в глаза. Вика смутилась, отвернулась.

Тебе холодно? Я совсем замучил своими разговорами. Ты еще не устала, не надоел я тебе? — спросил шепотом.

— Ну зачем ты так? Мне интересно с тобой.

А знаешь, как я вернул в семью Кешку? Во

с кем помучился. Мальцу семь лет. Его отец co 161

всем спился. Дома драки и ругачки постоянными стали. Больше всех Кешке перепадало от мужика, и пацан сорвался, не выдержал, убежал из дома средь ночи прямо из-под ремня. Недели две искали. Понятное дело, нашли у бомжей. А малец на рога встал и отказался к матери вернуться, пока отец дома. Та попросила нас устроить мужика на принудительное лечение. Ему торпеду вшили. И Кешку домой привели. А папаша в тот же вечер снова надрался до визга и на сына с кулаками полез. Много ли надо семилетнему? Один раз поддел и едва не погасил. Жену измесил за принудиловку так, что скорая увезла. Пока она очухалась, мальчишка опять сбежал, а мужик все из дома пропил. Тут и я нагрянул. Меня алкаш никак не ждал, он уже задумал загнать квартиру, да я помешал. Забрал и закрыл в камере за систематические дебоши в семье. Там и Сазонов подключился. Определили с помощью суда на принудительные работы, а он сбежал оттуда. Вернулся, а квартира опечатана. Он двери взломал, а соседи позвонили нам.