Мгновения. Рассказы - [71]
– Со скуки? Это как же? – возбужденно встрепенулся Павел. – Да ежели бы вы… Да я на руках бы вас носил, как ребенка! Зацеловал бы вас, заласкал бы! Разве вы заскучали бы? И говорун я большой, сказки и байки всякие знаю!
– Вы не сможете носить меня на руках. И я не люблю, когда меня целуют, – прервала она, опуская глаза, и отвернулась. – Послушайте, Павел, – поспешно сказала она, уже смягчая случайно вырвавшуюся фразу, – поймите же наконец… Я не гожусь вам в жены. Если я не убегу от вас после первой брачной ночи, то вы сами прогоните меня на второй день. Я не для вас, поймите! Ну, пора! Хватит. Мне надо идти.
Она встала, улыбаясь своей кроткой улыбкой.
– Пон-нятно! – с прежней неудержимой, но уже страшноватой веселостью четко выговорил Павел, и смуглость сошла с его лица. – Понял отлично! Не могу носить вас на руках. Вероника Викторовна, потому что конечность у меня одна. Единственная. Но она четырех рук стоит!
– Павел Алексеевич…
– И она умеет делать все. Все!..
И он изо всей силы ударил кулаком по столу, отчего со звоном подпрыгнули стукнулись друг о друга бутылки, и стремительно встал, одергивая китель.
– Я готов вас проводить, Вероника Викторовна, – охрипшим голосом произнес он и, рывком вынув портмоне, бросил его на стол, жестко приказал мне: – Расплатись за свадьбу. С чаевыми. Встретимся в палате.
Она, по-прежнему неопределенно улыбаясь торопливо пошла к выходу. Он – за ней следом.
…Когда много лет спустя, я вспоминаю о том январском дне в промерзлом ресторане, вызывавшем ознобную дрожь, и о том каком-то обреченном объяснении Павла в любви, я не могу толком объяснить себе, что же это было. Попытка самоутверждения? Неодолимая страсть? Физическое влечение? Или, быть может, ревность к красавцу «кавалергарду», самолюбивое соперничество?
А тогда, пробродив часа два в одиночестве по горным тропам терренкура, я вернулся в санаторий, думая о Павле. Я поднялся на четвертый этаж и по вытертому ковру длинного коридора заспешил в конец его, где за поворотом была наша палата. Я повернул за угол коридора – и тут же увидел у стены Павла. Он непрочно стоял на ногах, боком ко мне, закрыв глаза, пьяный, как показалось, и с глухими всхлипами, как обезумевший ударялся виском о стену. Я бросился к нему, обнял за плечи, но Павел с силой оттолкнул пряча, отворачивая лицо, залитое слезами, выхрипнул горлом:
– Дурак я подколодный, офицерик свистулечный! Сволочь инвалидная!.. А ты за мной, артиллерист, не ходи, сам справлюсь!.. – крикнул, швырнул мне ключ от палаты и вытирая кулаком щеки, зашагал назад по коридору, в сторону лестницы.
Пришел он в двенадцатом часу ночи. Я не спал. В палате горел свет. Молча раздеваясь, он глянул на меня погасшими глазами, затем лег на спину, после молчания сказал:
– Надоели мне эти санаторные игры. Завтра уезжаю к чертовой бабушке. Все. Авось больше не увидимся. Ты в столицах, я в провинции. Как на разных фронтах. А лебединой паре – от меня офицерский привет и исключительные извинения. Устроил я им сейчас тарарам, дал шороху, пусть помнят бывших полковых разведчиков.
– Что ты там наделал, Павел?
– А ничего такого, – сказал он наигранно лениво. – Что ж, постучал вежливо, как положено, не ногой, а пальчиком, зашел к ней в палату, а они сидят, разговаривают. Я говорю «извиняюсь», поднял ее с дивана, взял на одну руку, прижал соответственно, чтобы не брыкалась, и понес по коридору, а этот красавец сзади шастает, вперед забегает, ума не приложит, что делать, и хулиганом, и дураком меня обзывает. Смех и грех!
– А потом что?
– Потом? Донес ее по лестнице до дежурной сестры в вестибюле, посадил к ней на стол, говорю: «Вот моя землячка желала, чтоб я ее на руках поносил. Приказание исполнил». А она сидит на столе и не то плачет, не то смеется от злобы: «Дикарь, нелепый дикарь!» И тут этот «кавалергард» петухом лезет ко мне с ругательными выражениями: «Дурак, нахал! Я вас в окно выброшу!» Ну, врезал я ему немножко, чтобы остудить с оконными фантазиями.
– Врезал?
– Немножко, говорю. Не до крови. Размазня он, хоть и плечи и рост. Ладно. Конец. Давай спать, артиллерист. Говорить о них больше не хочу.
Больше Павел не сказал ни слова, а ранним утром уехал, хмуро простившись со мной.
И сейчас я понимаю, что он был одним из моего поколения, кто пытался и после войны сохранить свое положение в сложившихся обстоятельствах, еще не сознавая, что его звездные часы остановились в поверженном Берлине.
Звезды
Я задремал, сидя на ящиках; ветер хлестал в спину, гудел в ушах, рвал полы пальто. Потом чей-то голос проник сквозь дрему:
– Ведро, ведро подай… Заснул, что ли?
Я открыл глаза. За кузовом, позади грузовика проступало во тьме нечто узко-серое – это был проселок, куда от степного переезда мы свернули незаметно. Я сразу не понял: едем, стоим. Мы стояли. Внизу возле борта топталась низкорослая фигура шофера, с преувеличенным недовольством он говорил:
– Уснул, леший? Ведро дай! За водой схожу. Задымила, ведьма, чтоб ее…
Я подал ведро, перелез через борт и спрыгнул на землю, намокшую, чвакнувшую под ногами. В лицо дохнуло широкой волной сырости.
И вокруг стояла такая непробиваемая тишина, как будто между звездами и землей в давнем сношении сгустилось молчание всех канувших в запределье столетий. Я оглох, различил среди плотной тьмы что-то жидко мерцающее, не сразу догадался, что это вода, и тут же услышал из кабины тоненький женский голос сквозь стоны:
Роман многопланов, многопроблемен, является одновременно и военным и психологическим, и философским и политическим, понимает ряд социально-философских проблем, связанных с мучительным исканием своего «берега», который определяет нравственную жизнь человека.
Свой первый бой лейтенант, известный писатель Юрий Бондарев принял на Сталинградском фронте, переломном этапе Второй мировой войны. «Горячий снег» зимы 1942–1943 гг. вобрал в себя не только победу, но и горькую правду о войне, где «бытие становится лицом к лицу с небытием».
В романе «Тишина» рассказывается о том, как вступали в мирную жизнь бывшие фронтовики, два молодых человека, друзья детства. Они напряженно ищут свое место в жизни. Действие романа развертывается в послевоенные годы, в обстоятельствах драматических, которые являются для главных персонажей произведения, вчерашних фронтовиков, еще одним, после испытания огнем, испытанием на «прочность» душевных и нравственных сил.
Автор, Бондарев Юрий Васильевич, на основе подлинных исторических событий, исследует и раскрывает их воздействие и влияние на формирование типа личности и качества жизни.В романе «Бермудский треугольник» описываются драматические события в России в постсоветский период начала 1990-х годов, повествуется о сложной судьбе литературных героев, переживших крайние стрессовые ситуации на грани жизни и смерти и изменивших свои жизненные помыслы, цели и отношения в обществе.Особенно ярко раскрываются нравственные позиции и мужество главного героя Андрея Демидова в противоречиях и отношениях его с деятелями системы власти и ее охранников, стремящихся любыми средствами лишить его всех материальных и духовных основ жизни.В романе четко прослеживаются жизненные позиции автора.
Повесть «Батальоны просят огня» опубликована в 1957 году. Эта книга, как и последующие, словно бы логически продолжающие «Батальоны…», – «Последние залпы», «Тишина» и «Двое» – принесла автору их Юрию Бондареву широкую известность и признание читателей. Каждое из этих произведений становилось событием в литературной жизни, каждое вызывало оживленную дискуссию. Книги эти переведены на многие языки мира, выдержали более шестидесяти изданий.Военная литература у нас довольно обширна, дань военной тематике отдали многие выдающиеся писатели.
В романе Юрия Бондарева рассказывается об интеллигенции 70-х годов. Автор прослеживает судьбы героев с довоенного времени, в повествовании много возвращений в прошлое. Такая композиция позволяет выявить характеры героев во времени и показать время в характерах героев. Основная мысль романа: поиск и познание самого себя, поиск смысла жизни во всех ее противоречиях.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.