Мгновение вечности - [28]

– О них я уже слышала. – Я начала с того, что нарезала первую головку лука. – Это одно из любимых блюд моего папы. – Хотя отец мало говорил о своей родине, каждый раз он начинал с этих пирожков.

Бетти рассмеялась.

– Да, это я могу себе представить. Мистер Бофорт тоже без ума от них, поэтому нужно сделать сразу две большие тарелки на закуску. И свежие они на вкус лучше всего.

Я кивнула и сосредоточилась на луке, который был таким скользким, что я чуть не порезала себе палец.

– Как твой первый день в Королевской школе? – Бетти достала из холодильника большой пакет с бифштексами, который она вскрыла, после чего ополоснула мясо под проточной водой.

– Хорошо, – ответила я после недолгого колебания и отодвинула ножом мелко нарезанные кусочки лука в сторону, чтобы приступить к следующей головке.

– Это недостаточно мелко. – Бетти кивнула головой в сторону разделочной доски. – Нужно нарезать лук совсем мелко. – Каштановый локон прилип к ее щеке, и она небрежно отбросила его в сторону.

– Ладно… – сказала я и постаралась резать лук еще мельче. При этом от него поднимались едкие испарения, от которых глаза тут же начинали слезиться.

Бетти, казалось, заметила мое короткое колебание.

– Первый день никогда не бывает легким, – сказала она. – Поверь, я уже пережила много таких дней. Но ведь Блейк и Престон были там, так что ты была не совсем одна.

На это я ничего не ответила и даже не стала напоминать ей, что ее мнение о Блейке вчера было значительно менее положительным. Вместо этого я перешла ко второй луковице, нарезав первую на такие крошечные части, что при дальнейшей обработке они явно распадутся на атомы.

– Вот, теперь очень хорошо, – сказала Бетти, выключила кран и пошла к мясорубке с еще капающим мясом, где она промокнула бифштекс бумажным полотенцем, прежде чем положить его в отверстие. – Все же девушка в доме – это нечто особенное.

– Дядя Эдгар вчера сказал мне, что близнецы вовсе не мои биологические братья, – бросила я и на мгновение посмотрела в потолок, потому что мои глаза начали слишком сильно слезиться.

Бетти покосилась на кухонную дверь, а затем доверительно понизила голос, прежде чем продолжить разговор.

– Это правда. Однако для миссис Бофорт было совсем непросто стать официальным опекуном… поскольку у обоих не было никаких бумаг.

Я отвлеклась, прислушиваясь к ее словам, и скользнула ножом на расстоянии волоска от моего пальца.

– Как же так получилось? Неужели пожар уничтожил их свидетельства о рождении?

Кухарка покачала головой.

– Нет, малышей оставили перед воротами поместья.

Я замерла от удивления.

– Им, должно быть, было около года, – продолжала Бетти, складывая готовый говяжий фарш в миску, прежде чем пройти к раковине и вымыть руки. – Был Самайн[4], то есть ночь Хэллоуина, и шел дождь. – Она сделала короткую паузу, в течение которой вытирала руки о кухонное полотенце. – Каждый знает, что в этот вечер лучше не покидать свой дом, так как существа иного мира бродят во тьме. Но эта ночь принесла нам не зловещих призраков, а двух прелестных мальчишек, оставленных у двери в большой черной дорожной сумке.

– Хэллоуин, – пробормотала я. – Странная ночь, чтобы бросить своих детей.

– Для миссис Бофорт это была одна из самых прекрасных ночей в ее жизни, – ласково сказала Бетти. – Она так давно хотела ребенка, и в ярко-голубые глаза этих маленьких мальчиков нельзя было не влюбиться.

– И что же произошло потом? – Я пыталась сосредоточиться на луке, хотя история полностью захватила меня.

– Затем последовала длинная бюрократическая полоса препятствий, пока Бофортам наконец не удалось усыновить малышей. Их внушительное состояние, конечно, не повредило процессу, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Она подошла к плите и быстро помешала что-то в кастрюле, прежде чем вернуться обратно к столу и начать чистить картошку. – Естественно, первым делом связались с главным констеблем и начали разыскивать родителей ребят. Они даже пытались идентифицировать следы шин машины, которая оставила их у поместья. Однако разглядеть следы шин на гравии? Этого не мог бы сделать даже Шерлок Холмс. – Бетти обеспокоенно посмотрела на меня. – Давай поменяемся местами, малышка. Ты почти ничего не видишь от слез.

С благодарностью я опустила нож, не поддаваясь искушению вытереть глаза тыльной стороной руки и тем самым сделать только хуже. Вместо этого я бросилась к раковине и вымыла там сначала руки, а затем лицо.

– А Эдгар и Катарина еще что-нибудь выяснили о происхождении ребят? – спросила я, снова и снова умываясь холодной водой.

– Нет. Они даже не знали их имен. Обычно вместе с брошенным ребенком оставляют записку, но здесь не было ничего. Бофорты не знали ни откуда эти двое, ни как их зовут, ни когда они родились.

Я замолчала на несколько секунд, пока шла через дымящуюся кухню к горе картошки. При этом я пыталась представить себе, каково это – не знать собственных корней. Не знать, откуда родом, не знать, почему родители решили оставить ребенка. И живы ли они вообще.

– Эта тема наверняка вызвала много разговоров среди соседей, – предположила я и начала чистить первую картофелину, в то время как Бетти с невероятной скоростью нарезала лук мелкими кусочками.