Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1 - [28]

Ещё с вечера Топаз попросила у кухарки на утро свежего парного молочка, целый кожаный пузырь литра на три, и вот теперь, забрав его, направилась к Джордану.

— А по что тебе столько молока–то, красна девица? — Спросила любопытная хозяйка.

— Где ж ты встречала, хозяюшка, красных девиц, да на парное молочко не падких? — В тон ей, вопросом на вопрос, ответила Топаз.

— Да что–то вчера за ужином, ты не больно–то к молочку притронулась. — Улыбнулась Хозяйка.

— А мы его больше поутру употребляемс. — Отрезала девушка и резко вышла вон.

Топаз вскочила на свою гнедую кобылицу и понеслась к воротам. Джордан от неё не отставал, понимал, девица по своей неразлучной подружке уже стосковалась. Сам–то он, ещё до собственного варна не дорос.

Парда встретила их грозным рыком, стремительно выскочив из кустов. Помахивая толстым хвостом, она приветливо мяукнула хозяйке, и стала обнюхивать лошадей.

— Всё в порядке, Гео. — Топаз спрыгнула наземь и присела рядом с ластившимся животным. — Теперь они тоже наши спутники, так что лошадей мне не обижать. Ты лучше посмотри, что я тебе принесла.

Она вылила содержимое пузыря в глубокую глиняную миску, и парда, благодарно заурчав, припала к ней.

Топаз всегда приносила подруге гостинец, и всегда это было парное коровье молоко, Гелео его очень любила, а что до мяса, так она сама могла раздобыть его для себя предостаточно, ещё более свежее и с тёплой кровью. А если надо было, то могла бы и двоих людей, что путешествовали бок о бок с ней, им обеспечить в полной мере.

— Что ты так кошку балуешь? — Воспротивился, было, Джордан. — Так у нас монет до материнского храма не хватит.

Кошка подняла на него пятнистую голову и недовольно заворчала.

— А что мне тебя, что ли баловать?

— Да хотя бы и меня. — Улыбнулся Джордан, пожимая плечами.

— Размечтался. Не слушай его Гелео, пока смогу, буду тебя баловать. А коли денег боле не будет, купцов заезжих ограбим. — Невозмутимо произнесла девушка и в свою очередь пожала плечами.

— Это что ж, кошке на молоко что ли? — Опешил её спутник.

— А может и кошке? А может и на молоко? — Топаз поправила подпругу, спрятала миску в заплечный мешок и легко запрыгнула в седло.

— Совсем ты, Топаз, ума лишилась, и сам я дурак, что с тобой идти согласился. — Печально вздыхая, произнёс Джордан.

— Поехали уже, дурак. — Ухмыльнулась Топаз. — Быстрее поедем, быстрее приедем, быстрее от меня непутёвой избавишься.

Джордан пришпорил свою лошадь, догоняя девушку.

Дорога их, в самом начале пути, не слишком была полна опасностями, хотя встречались преграды и на их пути.

— Стой. — Прокричал повелительный голос.

Они, конечно же, остановились, но главным делом потому, что дорогу им преграждала раскидистая сосна, что самым безобразным образом была срублена под самый корень, чем из–за грубого приказа.

Топаз повернулась на голос.

Несколько бравых молодцев, явно разбойничьей наружности, уже окружали их, ехидно ухмыляясь.

— Что же за нечисть так жестоко обидела благородное дерево? Сколько поколения стояло оно не тронутым, пока не коснулась его чья–то нечестивая рука. Поклонились ли вы древесной душе? Поднесли ли угощения? Испросили ли разрешения, срубить дерево не по нужде, а по прихоти разбойной? — Строго спросила Топаз.

Ей ответил дружный хохот десятка голосов.

— А девка–то совсем свихнутая. — Выкрикнул кто–то.

Джордан молча и нахмуренно перевёл взгляд с Топаз на выкрикнувшего фразу и назад.

— Не по Правде живёте, люди, не по Правде. — Печально покачала головой Топаз. — Не по Правде, не по людской, не по божьей.

— Что нам твоя Правда, правда у нас своя, правдивей вашей. Отщепляйте кошели, да слезайте с лошадей. А если парнишка спокойно постоит, подождёт, пока ты свои портки спустишь, да нас всех ублажишь, так мы вас ещё и живыми отпустим. Правда, а к слову–то словечко пришлось, — загоготал главарь разбойников, — не можем обещать, что те самые портки мы на место–то вернём. Новые ведь, и нашим разбойничьим бабам может в раз подойти. Да и друга твоего боюсь, раздеть нам придётся. Ну, и как вам наши божеские условия?

Не успел Джордан вставить и слова, как молвила Топаз.

— А у меня есть другие условия, не менее, божеские, чем ваши, и даже более. Вы сейчас же покаетесь в содеянном и испросите прощения у древесной души. А затем освободите нам дорогу и пожелаете счастливого пути.

— Да, девка–то и, правда, убогая. — Вздохнул кто–то, сплёвывая.

— Не желаете, признавать данную нам богами Правду. Что ж, придётся, как и завещал нам Великий Отец, карать тех, кому закон не закон.

— Взять их, — выкрикнул вожак, — коли, по–доброму не желают. Девку перво ко мне.

Взвились несколько мечей, поднялись несколько рук, заржало несколько лошадей и вчетверо больше застучало копыт.

— Гелео. — Призывно выкрикнула Топаз.

Метнулась до времени притаившаяся в кустах парда, сметая всех на своём пути и не разбирая, где люди, а где просто кони. То были единые для неё враги, восставшие против её подруги, повелительницы и хозяйки. Дребезжаще перед этим промяукав, да так, что у всех присутствующих мороз прошёлся по коже, Гелео ринулась в бой.

Джордан уже во всю размахивал мечом, отражая всё новые атаки, когда внимание всех нападающих привлекла та самая парда, выскочившая из неоткуда. Свихнувшаяся бестия, истошно визжа, разила своих растерявшихся врагов наповал.