Мгновенье - целая жизнь - [19]
Да будет ли революция? А если и свершится, так будет ли успешной? И когда будет — через десять, через двадцать лет?.. А жить хочется сейчас, сегодня, завтра послезавтра, пока еще молод и ничего хорошего в жизни не видел, даже не влюблялся как следует… Какой смысл утешать себя посмертной памятью, когда и сейчас еще не все кончено, когда, может быть, удастся как-нибудь выпутаться…
Уже несколько раз приходил хозяин лавки, принес еду, выпивку и, так и не взглянув на студента, которого, видимо, помнил по прежним посещениям, удалился надолго.
— Ну-с, молодой человек, — пристально глядя Барановскому в глаза, снова заговорил Янкулио, — чем порадуешь? Что новенького?
— Увы, — покачал головой Барановский, — к тому, что сообщил вам в прошлый раз, добавить нечего. Где собирается руководство, какие там разговоры — нас в эти дела не посвящают. Разве что такой факт может вас заинтересовать…
— Какой факт? — подался всем корпусом вперед Янкулио.
— Газету снова собираются издавать…
— Отлично! — оживился Янкулио. — Ты, насколько нам известно, обладаешь даром живописца. Предложи свои услуги по изготовлению клише. Издание газеты будет в руках руководства — в качестве человека, причастного к этому делу, проберешься в их святая святых.
— Все это так, — уныло сказал Барановский, — да ведь как предложить услуги? Кому? Я об издании газеты узнал случайно…
— От кого? — быстро спросил Янкулио.
— Гандельсман проговорился.
— Через него и предложи. Если будет уходить, пе останавливайся перед шантажом. Ну, да я уверен, что все обойдется гораздо проще. Только действуй осторожно. И запомни, какие сведения ты должен добыть к следующей встрече… — Барановский полез было за записной книжкой, но Янкулио его остановил. — Записывать ничего не нужно. Все надо запомнить. Прежде всего… кто входит в состав Центрального комитета? Где его конспиративная квартира? Местонахождение типографии? Какова подлинная фамилия человека, скрывающегося под кличкой Черный? На первое время этого достаточно.
— Как мне передать вам эти сведения, если их удастся добыть? — спросил Барановский с какой-то затаенной мыслью.
Янкулио заметил перемену в настроении агента — несколько минут молча смотрел ему в лицо, думая о чем-то своем. Потом ответил:
— Об этом можешь не беспокоиться. Когда понадобишься — мы тебя найдем.
«Они будут следить за каждым моим шагом, — тоскливо подумал Барановский, — Я в ловушке. Выход только один — в смерти. Но прежде я должен убить погубившего меня злодея».
— Дьявольская невезуха, — посетовал Куницкий при очередной встрече. — Провалилась квартира, где сходился Комитет. А нам необходимо во что бы то ни стало сегодня собраться перед моим отъездом за границу.
— Наша квартира всегда в распоряжении Комитета, — сказал Феликс. — Мы живем с мамой вдвоем, без прислуги.
— Спасибо, братец, — Стась положил Феликсу на плечо свою руку. Он относился к Феликсу покровительственно, но, странное дело, это совсем не раздражало Кона. Даже слово «братец», которого он не стерпел бы ни от кого другого, произнесенное Стасем, льстило. — Но как отнесется к этому твоя мать? Ей, наверно, придется сказать, кто мы такие.
— Она воспримет все как должно. Ведь она уже побывала в тюрьме.
По лицу Куницкого прошла тень. Феликс подумал, что, может быть, в этот момент Стась вспомнил о своей матери, которую нежно любил и глубоко страдал от того, что она не сочувствует его тайной деятельности. Феликс знал, что Стась, кристально честный и прямодушный Стась, дал матери слово, как она просила, не заниматься пропагандой в Польше и уехать за границу. И теперь, уйдя в подполье, Куницкий больше всего на свете боялся какой-нибудь случайной встречи с матерью, жившей в Варшаве.
— Это хорошо, — Стась тут же спохватился: — Не то хорошо, что она была в тюрьме, а то, что одобряет твои взгляды.
— Да, — согласился Феликс, — это для меня великое счастье. Нет нужды ни скрывать, ни таиться.
Феликс только однажды видел мать Станислава Куницкого, но запомнил эту встречу навсегда. Они тогда возвращались вечером с собрания рабочих ковровой фабрики, болтали о том о сем, и вдруг на углу, недалеко от Маршалковской, слабо вскрикнув, прямо перед ними упала в обморок изящно одетая женщина. Феликс кинулся ее поднимать и, ожидая помощи, обернулся к Станиславу. Но того рядом не оказалось: как сквозь землю провалился.
Когда женщина очнулась, Феликс осторожно поднял ее и спросил участливо:
— Что с вами, пани?
Женщина повела вокруг огромными глазами (уже собиралась толпа) и сказала, через силу улыбнувшись:
— Ничего, просто закружилась голова. Спасибо вам, юноша…
И она медленно побрела дальше. Толпа растеклась. И только теперь из-за угла вышел бледный и растерянный Станислав.
— Куда ты пропал? — набросился па него Феликс. — Вместо того чтобы помочь, стрельнул куда-то в темноту…
— Прости, друг… И — спасибо тебе, — заговорил Станислав, с трудом выговаривая слова.
— Да за что спасибо-то? — ничего пе понимал Феликс.
— За то, что ты оказал помощь… маме…
Феликс чуть не вскрикнул от удивления:
— Это была твоя мама?
— Да. Она ведь не знает, что я в Варшаве… Она давно… ничего обо мне не знает… Я не хочу, чтобы она обо мне что-нибудь знала. Я ее очень люблю. И боюсь, если ей станет известно, что я нелегал, это убьет ее в тот же час.
Книга калужского писателя Михаила Воронецкого повествует о жизни сибирского села в верховьях Енисея. Герои повести – потомки древних жителей Койбальской степи – хакасов, потомки Ермака и Хабарова – той необузданной «вольницы» которая наложила свой отпечаток на характер многих поколений сибиряков. Новая жизнь, складывающаяся на берегах Енисея, изменяет не только быт героев повести, но и их судьбы, их характеры, создавая тип человека нового времени. © ИЗДАТЕЛЬСТВО «СОВРЕМЕННИК», 1982 г.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.