Мгла над Гретли - [50]

— Принесу-ка я ещё порцию покрепче, тогда и потолкуем, — ответил Периго, засеменил к стойке и очень скоро вернулся с двумя полными стаканами. Ему всегда удавалось получить всё раньше других. — Итак, — продолжил он весело, — я буду говорить с вами, как мудрый старый дядюшка. Войну мы выиграем, то есть, несомненно, победим державы оси, ибо, по-моему, союз Америки, России, Англии и Китая не может быть побеждён. Дальше нашей стране представляется выбор или же  течение ближайших двух лет зажить полной жизнью и начать всё сначала, или же разложиться и умереть от всё тех же застарелых болезней. Первое возможно, если мы возьмём за шиворот пятьдесят тысяч почётных влиятельных джентльменов и твёрдо заставим их замолчать и прекратить свою деятельность. Что же касается вас, Ниланд, то вы не так молоды, чтобы делать умные глупости, и не так стары, чтобы успокоиться в глупой мудрости. Вам нужна перемена. И пожалуй, нужна женщина, которую вы будете любить и уважать… Теперь давайте захватим столик. Война войной, а ещё разок пообедать как следует не помешает, пока не прикрыли ещё это заведение…

В середине обеда Периго сказал вдруг:

— Поглядите, наша приятельница миссис Джесмонд оставила своих мальчиков и готовится нанести нам визит. Как вы думаете, Ниланд, что мы скажем ей?

— Первое, что придёт в голову, — проворчал я. — Но парочка приятных сюрпризов её, несомненно, ожидает.

Однако самый неожиданный сюрприз ожидал нас. Мы беседовали некоторое время, она сообщила нам, что её беспокоит отсутствие Джо, который сегодня впервые не вышел на работу.

— Можете не беспокоиться о нём, — сказал я. — Джо арестован, и вам придётся проститься с ним, миссис Джесмонд.

— Любопытно, что я никогда не обманывался насчёт Джо, — заметил Периго.

— Я тоже, — совершенно спокойно отозвалась миссис Джесмонд. — Я всегда считала его в высшей степени неприятным и, наверное, очень развратным малым. Но работал он превосходно. “Трефовая дама” без него будет уже не та.

— Боюсь, что “Трефовая дама” скоро вообще будет не та, — усмехнулся Периго.

— Что вы имеете в виду, мистер Периго?

— Сомневаюсь, чтобы вам позволили продолжать в том же духе, — пояснил он. — В конце концов нельзя же забывать, что у нас в разгаре война. Не считайте меня неблагодарным. Я здесь не раз приятно проводил время и находил ваше заведение весьма полезным, но боюсь, что вам придётся расстаться с этим делом.

— И с чёрной биржей тоже — прибавил я, подцепив вилкой кусок цыплёнка. — Нет, нет, не беспокойтесь, я не занимаюсь спекулянтами. Но если вы будете продолжать свою деятельность, я буду вынужден сообщить о вас куда следует.

— Не намерена благодарить вас за предупреждение, — сказала миссис Джесмонд, как всегда, обаятельная и безмятежно красивая. — И нахожу, что вы порядочная свинья.

— Согласен. А вы очаровательный пушистый зверь, который не стоит денег, затраченных на него страной. Такую роскошь мы не можем себе позволить.

— Он не жалеет об этом, а я жалею, дорогая миссис Джесмонд, — сказал Периго. — Вы мне всегда больше нравились, чем я вам…

Она холодно поглядела на него и спросила:

— Ходят слухи, что Шила Каслсайд погибла. Это правда?

— Да. Вчера ночью её вытащили из канала.

— Довольно равнодушно вы говорите об этом, если принять во внимание, что вы вчера провели с нею целый час в одной из наших спален

 — Я далеко не равнодушно отношусь к этому, а вчерашний час я употребил на весьма серьёзный разговор с нею, — глядя прямо в глаза этой женщине, ответил я. — Вас интересует ещё что-нибудь?

— Да. Вы сегодня видели Диану Акстон?

— Нет, но её видел… Периго. А что такое?

— Она позвонила мне сегодня утром, как раз перед ленчем, но меня не было, а записки она не оставила.

— Пожалуй, я могу вам сказать, зачем она звонила. Не трудно себе вообразить. Она, вероятно, хотела вам сообщить, что покидает Гретли сегодня днём навсегда.

Едва заметная тень промелькнула на спокойном лице миссис Джесмонд, да ещё в глубине её глаз можно было заметить беспокойство. Она изучающе посмотрела сначала на меня, потом на мистера Периго.

— Вы двое, кажется, знаете что-то о Диане, пожалуйста, скажите мне.

Мы с Периго переглянулись.

Она спокойно поднялась и взглянула на меня.

— Вчера ночью я недоумевала, когда увидела вас с нею Я знаю, что она не в вашем вкусе. Что с ней?

— Она не могла забыть Нюрнберг и “высшую расу”, — ответил я, — и она продавала нас фашистам. Некоторые это делают за деньги, некоторые из страха или амбиции. Но, пожалуй, в её случае причиной является смесь романтических бредней и пустого тщеславия.

— Совершенно с вами согласна, — ответила миссис Джесмонд, готовая к уходу, — Диана всегда была такой. Сколько раз я предупреждала её! Видите ли, она моя сестра, года на два моложе и, конечно, намного глупее… Мда… Один из лётчиков недавно рассказывал мне о чудном маленьком отеле рядом с их стоянкой, там, в Шотландии. Не съездить ли мне туда? Три года тому назад в Каннах одна известная гадалка, к которой все тогда ходили, сказала, что мне осталось жить всего пять лет. Значит осталось полтора года Не так ли? Вполне изрядный срок. Ужасно скучно жить! Спокойной ночи!