Мгла над Гретли - [32]

— Знаю, чёрт вас возьми! — ответила она. — Попытайтесь узнать, есть ли наверху свободная гостиная. Я тоже разузнаю.

— Итак…

— Кто первый найдёт, пришлёт другому записку… Эта тварь, Акстон, пила из того стакана?

— Нет, даже не дотрагивалась до него. Хотите?

— За ваше здоровье! — Шила залпом выпила бренди.

— Не берите ей ещё порцию. Она не стоит этого. Ну, я пошла.

Я смотрел, как она возвращается к своему столику. Через пару минут она подошла к миссис Джесмонд. Наверное, Шила узнавала у неё относительно гостиной. Я попытался найти Фенкреста, но его нигде не было, и мне пришлось вернуться в зал. Шила уже покинула миссис Джесмонд, которая несколько раз поглядывала с улыбкой в мою сторону. Я вынужден был подойти к ней. Она заставила меня сесть рядом на свободное место. Её бархатистые щёки были очень привлекательны. У меня появилось желание взять в руки её стройную шею и что-нибудь сделать с нею. Но что? Приласкать или свернуть? Этого я и сам толком не знал. Я спросил, не встречался ли ей Периго.

— Не встречался с тех пор, как без приглашения пришёл в гостиную, — ответила она.

— Знаете, как всё получилось? — решил я испытать её. — Я искал вас и заблудился. Неожиданно увидел у закрытой двери Периго, который явно подслушивал, а не собирался входить. Я не знал, как поступить, но затем пошёл прямо к двери. Именно в тот миг вы открыли её.

— Так всё это и было, мистер Ниланд?

— Конечно, миссис Джесмонд, — ответил я решительно. — Как вы считаете, чем занимается Периго?

— Понятия не имею. — Она неожиданно сделала испуганные глаза и продолжала шёпотом: — Мне иной раз кажется, не шантажист ли он? А вам?

Он утверждает, будто прежде торговал картинами, а здесь оказался потому, что один из его друзей сдал ему свой дом.

— Слишком явная чушь.

— Я заинтересовался, — небрежно продолжал я, — и попросил знакомого, знающего всех и всё, справиться. Оказалось, Периго действительно торговал раньше картинами.

— Я удивлена. Впрочем, он разбирается в живописи. Но тогда, вечером, он солгал, утверждая, будто проводил часы, любуясь моей коллекцией. Он и видел то её один только раз. Конечно, он всё время лжёт. И очень себе на уме. Вспомните, что он болтал о войне в тот вечер? Это явно говорилось с какой-то целью.

— Да, мне тоже так показалось, — уклончиво произнёс я. — Он всегда хитрит со мной. Наверное, ловит. Догадывается, что я гляжу на мир по-другому, чем всякие близорукие болваны.

Она задумчиво глядела на меня, а я вдруг увидел в её руке незажженную сигарету. Однако когда я стал искать спички, миссис Джесмонд жестом остановила меня.

— Благодарю, не трудитесь. У меня появилась прелестная новая зажигалка, мне хочется попробовать её!

Она извлекла из сумочки маленькую зажигалку, красную с чёрным, в точности такую, какая лежала у меня в кармане. Такой нигде не купишь. Значит, это или наша женщина, или у неё зажигалка Олни. Мне нужно было быстро решать. “Если миссис Джесмонд не наша, но знает назначение наших зажигалок, — раздумывал я, — то по моей она узнает, кто я, и тогда всё сделанное до сих пор пойдёт насмарку”. Я здорово рисковал и потому решил пойти на компромисс.

— У меня есть зажигалка, похожая на вашу, — подарок старого друга.

Она не обратила внимания на эту условною фразу, и стало очевидным, что она не связана ни с контрразведкой, ни с Особым отделом, ни с военной разведкой. Предстояло узнать теперь, каким путём к ней попала зажигалка Олни.

— Мой друг, — продолжал я (она спокойно глядела, на меня), — мой друг сам делает их. Купить их можно довольно редко. Держу пари, что и вы не покупали свою.

— Верно, — улыбнулась она. — Мне подарили её вчера вечером.

— Кто же подарил?

Ей не показался мой вопрос неуместным. Напротив, она была довольна.

— Дерек Мюр. Вы ведь знакомы с ним? Вон тот высокий командир эскадрильи, танцующий с толстушкой в зелёном платье.

Я поглядел внимательно — это был один из постоянных её ухажёров. Пожалуй, она говорит правду. Я был уверен, что это зажигалка Олни. Как она оказалась у лётчика?.. Пока я думал об этом, подошедшая официантка спросила, не я ли мистер Ниланд, и сунула мне записку. Миссис Джесмонд, конечно, заметила это, и губы её сложились в презрительную улыбку, какой большинство женщин реагирует на интригу, в которой замешана другая женщина. Но, возможно, я ошибался. Возможно, улыбка значила, что я болван, и больше ничего.

На клочке было написано: “Комната 37. Как можно скорее. Ш.К.” Я повернулся к миссис Джесмонд и довольно неубедительно объяснил, почему мне необходимо её покинуть.

— Конечно, идите. Но не попадите в какую-нибудь беду.

— В беду? С какой стати? — удивился я и встал.

— Не знаю…

Наверху я не встретил ни души. Было тихо. Коридоры освещались слабо, и я несколько минут потратил на поиски 37-го номера. Он оказался в самом конце коридора. Впечатление было такое, будто десятки миль пролегли между этим полутёмным, уединённым уголком и всем остальным миром. Я постучал и вошёл. Шилы здесь не было. В комнате, очевидно, никто не жил, но она была ярко освещена. Ярко-розовое стёганое пуховое одеяло покрывало кровать, и вокруг всё было розовое, так что комната походила на дамскую, причём весьма скверного вкуса.