Мгла - [18]

— Так, а вы?

— Да, Коля. А, на кой бы, я с тобой тут пустые базары разводил? Нам тут кое-что нужно — да и ты подумай, что тебе может понадобиться.

— А может, всё же… — Я ошпарил его яростным, нетерпеливым взглядом. — Ну, подождать, может?

— Не огорчай меня, майор! Ты чего такой тугой? Чего ты ждать собрался? Не тупи! Хрен с тобой — пропадай! Дело твоё. Только мне не мешай! Услышал меня? Можешь утешить себя тем, что если что: скажешь, что мы тебя ограбили. Только не будет уже: «если что!». Всё, некогда! Да, можешь бежать полицию искать — я против не буду. Только и ты мне не мешай!

Решительно отодвинув его в сторону, двинулся в здание. Ольга заторопилась следом. Охранник озадаченно застыл на крыльце. Пусть зависает, тормоз. Двадцать пять лет в погонах — из любого сделают истукана бессмысленного и безинициативного. «Как надену портупею: всё тупею и тупею». Его проблемы. Пусть ждёт МЧС, полицию, службу газа или визита губернатора. Хоть архангела Гавриила. Хотя, при таком подходе к собственной судьбе, тот — скорее сам дождется экс-майора у себя в небесной канцелярии, или как там его резиденция называется? А мы туда не спешим — мы решили здесь задержаться. И очень желательно — на как можно долгий срок.

Спортивно — туристический магазин не подвел. Вот они красавцы: оба трое, как с картинки. Хорошие вы мои! Миляги, глаз не отвести! Трициклы с большой корзиной позади седла, между двух задних колес, и ещё одной, поменьше, впереди — перед рулем. Я достаточно быстро обнаружил ЗИПовские наборы к ним (запасные части, инструменты, принадлежности какого-либо изделия) и занялся подкачкой колес, озадачив Ольгу розыском: «того, что может обязательно понадобиться, но без излишеств, а то нам ещё продуктов, как можно больше увезти надо». Я, знай себе, качал колеса, а амазонка бодро вальсировала по магазину, оповещая отца — командира, об обнаруженных ей нужных, не очень нужных и совсем бесполезных для нас сейчас, ништяках. Добра было много: хорошего и разного, и вскоре стало понятно, что сюда — придется возвращаться. Ладно, сейчас возьмем только остро необходимое, а во вторую ходку — ездку, доберем. Сейчас же, основной упор: на продукты и аптеку. В этом здании продовольственного магазина не было, но всего в тридцати метрах напротив, располагался типовой «Магнит». Туда и двинемся.

— Я тут подумал… вас же двое, может вам третий трёхколесник не нужен?

О, секьюрити! Разродился — таки здравой мыслью. Не прошло и полгода!

— Да забирай, конечно, Коля. И вон там где-то: топорики и ножики туристические неплохие — советую взять. Ольга покажи Николаю, где там что.

— Идите сюда.

— Слушай, — он слегка замялся, но превозмог себя, а продукты вы брать собираетесь?

— А как же. Куда же без них? Вот для этого и велики.

— А где?

— Коля, выключи дурачка, я тебя прошу! Вон — лабаз напротив. Не замечал? Хочешь с нами туда — так и скажи.

— Ну да.

— А чё — сам?

— Ну, вместе сподручней.

Всё мне с ним ясно. Конченый! Овца! Не жилец! Корм, для первого встречного волка. Хоть и допёр наконец-то, что пришел большой трындец, но навечно впитавшийся в состав его крови и мозга страх перед неотвратимым, как смертушка, наказанием — бросает Николашу в жуткую оторопь. Ему от одной только мысли — пойти и сделать, что-то, идущее вразрез с намертво вбитыми в башку правилами поведения добропорядочного и законопослушного гражданина, плохеет. Пойти и самому взять еды для себя, в чужом магазине: для него немыслимо и сродни святотатству, даже сейчас. И ведь не потому, что честный. А потому, что страшно! Вдруг машина закона все же заработает — неминуемо отыщет и бесжалостно покарает! При возможности украсть что-нибудь (как правило даром никому не нужное, что и искать никто не будет) и гарантированно остаться непойманным, такие как он — шуруют во всю ивановскую. Только пыль столбом стоит! А потом, бухая в гаражах с корешами, такие Коли хвалятся своей удалью, дерзостью, фартом и бесстрашием. Пират с Тортуги! Мишка Япончик! Джонни Диллинжер! Да ещё перед супружницей и отпрысками потом полгода гоголем ходят. Как же — добытчик! Мужик! Мамонта завалил! Да у нас подобных законопослушных и добропорядочных баранов — крадунов, вовек не пересчитать. И ничего — живут, не тужат. Ровно дышат. Только нынче правила поменялись. Если вчера пастухи таких, в основном, только регулярно стригли и в целом давали жить, лишь изредка отправляя на мясо (и то в основном тех, кто выбивался из стада), то сегодня прежние пастухи куда-то подевались, новые еще не объявились, зато волками и шакалами, вот-вот будет кишеть вся округа. И резать таких как Коля, эти волки будут безжалостно. А некоторые, даже еще и с удовольствием. У колеподобных сейчас всего два пути: под нож или в шакалы при волках…

Ну а с нами — ему все же не так страшно. «Если всё-же что» — наше присутствие обеспечивает Николаше какую-никакую отмазку. Как он сам себе представляет. Мол: «это всё они — злыдни страшные, меня парнишечку в блудни свои втянули. Запугали — запутали, вот я и пошел. А куда мне бедному, деваться-то, было? Вся вина на них, упырях, а я просто с ними пошел. Не по злому умыслу, а по неразумности и под угрозами расправы лютой!» Мы — его индульгенция! «Если, что!» Баран!