Мезонин поэта - [5]
И вот в довершение ко всему Жуковский совместно с Брюлловым и Венециановым добивается освобождения из крепостной неволи Тараса Шевченко, избрав для этого весьма необычный способ. Он просит Брюллова написать свой портрет и, предварительно сторговавшись с помещиком, разыгрывает его в частной лотерее у графа Виельгорского за две тысячи пятьсот рублей ассигнациями. «Этою ценою, — вспоминал Т. Г. Шевченко, — куплена была моя свобода в 1838 году, апреля 22».
Обнять своего избавителя Тарас Григорьевич не успел. В начале мая поэт распростился с холодным казенным кабинетом под самой крышей Зимнего дворца, в так называемом Шепелевском доме, и снова отправился в путешествие с наследником (на сей раз — последнее). Опять привычно потянулись за стеклом кареты холмы и равнины Германии, Швеции, Дании, Италии, Англии… Превозмогая возраст и подступавшие болезни, он все так же, как и прежде, встречал рассвет за письменным столом.
— Вдохновение — вещь хорошая, — говорил друзьям Василий Андреевич, — да только часто приходится начинать работать, не дожидаясь, когда оно явится. А как начнешь, глядишь, оно туг как тут…
Он по-прежнему много рисовал. Его дневники изобилуют острыми мыслями и наблюдениями, его письма из-за границы — образец путевого очерка.
В разгар новых трудов подоспела почетная отставка. Она назревала давно, и Василий Андреевич был к ней внутренне готов. Слишком часто призывал он «милость к падшим» в своп «жестокий век», слишком многим досаждал при дворе. Тысячный пансион давал поэту возможность продолжать главное дело последнего периода жизни — перевод Гомеровой «Одиссеи». Но и за этой титанической работой он не забывал про рисунки. Потребность в них еще больше возросла на чужбине, после поздней, столь заслуженно счастливой женитьбы.
На склоне лет пришлось подыскивать жилье. (Единственное собственное пристанище, домик в Холхе, давным-давно был продан.) И все же потеря неуютной квартиры в Зимнем огорчила Василия Андреевича куда меньше, нежели утрата традиционных субботних вечеров, собиравших цвет отечественной литературы.
Одна из таких «суббот» у Жуковского изображена на картине группы учеников Венецианова. Картина была заказана в подарок хозяину П. А. Вяземским, однако так и застряла в его остафьевском имении.
На фоне интерьера просторного кабинета нетрудно узнать Крылова, Пушкина, Гоголя, Кольцова, Одоевского… Здесь и на вечерах у Одоевского Василий Андреевич свел Гоголя с Пушкиным. Отсюда пошла поэтическая известность Кольцова. Сюда, замирая, принес «Мечты и звуки» начинающий Некрасов и успел наведаться еще столь же робкий Тургенев… Отличаясь удивительным бескорыстием, Жуковский по-детски радовался каждому новому таланту, открытому им, как и в начале пути, свято исповедуя принцип: «Я должен возвысить, образовать свою душу и сделать все, что могу для других».
ВЕЧНОСТЬ МИХАЙЛОВСКОГО
Роняет лес багряный свой убор…
Пушкин А. С.19 октября (1825, Михайловское)
Места, причастные к жизни гения, несут на себе особую печать. Названия их со временем обретают значение символа, впитывают огромный исторический и культурный смысл, делаются нарицательными. Судьба этих мест, подчас никому прежде не ведомых, сплетается с судьбой народа, отражает его путь, характер, устремления. И мы все пристальней всматриваемся в живое зеркало Михайловского и Ясной Поляны.
Михайловское — книга, требующая внимательного, вдумчивого чтения. Книга, написанная природой и вещами, окружавшими поэта. Поняв их язык, вы лучше поймете и его самого, по-новому воспримете с детства знакомые стихи. И то, что казалось вам в них до этого несущественным и малозначимым, вдруг обернется значимым и существенным. Холмы, озера, перелески, на которых задерживался взор поэта, откроют свою тайну, зазвучат музыкой пушкинской рифмы.
Нигде не встретишь здесь назойливых телеграфных столбов, не говоря уже о прочих приметах современной цивилизации. Пешком старой еловой аллеей Ганнибалов выходишь к пушкинскому дому. Деревянный, обшитый тесом, длиною ровно в восемь саженей, по фасаду в четырнадцать окон, он в точности такой, что когда-то приютил Пушкина. В строгом порядке, далеком от наивного реализма, смотрят на вас предметы, как бы согретые его прикосновениями: узенький французский бильярд в два шара, потертое кожаное кресло, помадная банка, заменявшая ему чернильницу…
По дороге в Тригорское вам непременно захочется спуститься к «мельнице крылатой» на берегу неслышно текущей подо льдом Сороти. И долго еще вы будете разглядывать трогательные вещицы в доме хозяев Тригорского, семейства Осиповых-Вульф, нежных друзей, скрашивавших Александру Сергеевичу дни его михайловского заточения. А потом вы погрузитесь в суровую атмосферу имения Ганнибалов в Петровском, куда любил наезжать поэт и где ему являлась воочию славная история его рода, история Петра…
Всем своим строем, всей своей одухотворенной сутью музей-заповедник доказывает, что пришедший сюда по зову сердца может встретиться с Пушкиным.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Эссе о европейской церковной музыке в форме беседы Серапионовых братьев Теодора и Киприана.
Эссе о стране, отделённой Великой стеной, на сорок веков замкнутой от внешнего мира, где исповедуют другие религии, где были другие исторические традиции и другое мировоззрение. Взгляд на происходящее с той стороны стены, где иная культура и другой образ мышления. Отличаются ли системы ценностей Запада и Востока?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если бы жизнь Степана Разина сложилась по-иному? Поразмыслить над этим иногда бывает очень интересно и поучительно, ведь часто развитие всего мира зависит от случайности…
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.