Мезонин поэта - [27]
Или: «Фантастическая поэма-роман: будущее общество, коммуна, восстание в Париже…»
Еще: «Житие Великого грешника… огромный роман… Объемом в «Войну и мир»…»
Внезапно — уже чисто блоковское: «…Христос, баррикада…»
А впереди — написанное: «Пушкин — знамя, точка соединения всех жаждущих образования и развития». И — ненаписанное главное продолжение «Карамазовых»: Алеша уходит в революцию и гибнет на плахе…
Текли стремительно отрешенные ночные часы, росла на конторке стопка исписанных листов, светлела холодная заря над верхушками прозрачного, как дым, северного леса.
Он в упор рассматривал зло и смерть, потому что искал силы сопротивления злу и смерти.
И находил их в работе, предвидя даже то, на что мы и сегодня, и завтра будем изумленно шептать: «Не может быть! Откуда он это знал?!»
Последние весточки из Старой Руссы все о том же:
«Я здесь, как в каторжной работе, и, несмотря на постоянно прекрасные дни, которыми надо бы пользоваться, сижу день и ночь за работой — кончаю Карамазовых».
Он уезжал до весны, укутав от холодов стволы яблонь.
ПОСЛЕДНИЙ ПРИЕЗД
Поезд приближался к Москве.
Унылой чередой потянулись железнодорожные мастерские, склады, горы угля, штабеля дров.
Лев Николаевич не отрываясь смотрел в окно вагона. Выражение лица его стало меняться, взгляд сделался тусклым и безжизненным.
Над крышами встречного порожняка вынырнула колокольня Новодевичьего монастыря, за ней невообразимое нагромождение домов и домишек вокруг бесчисленных церквей.
Лев Николаевич совсем помрачнел.
— Вот Вавилон, — тихо и сокрушенно произнес он.
Так описывает добрый знакомый Толстого, литератор А. П. Сергеенко, последний приезд Льва Николаевича в Москву 18 сентября 1909 года.
Толстому шел тогда восемьдесят второй год. «Вавилоном» называл Москву и Левин в «Анне Карениной». А Левин — это тридцатилетний Толстой.
За восемь лет, что писатель здесь не был, начался новый, наш век, и первопрестольная успела сильно измениться, превратившись в миллионный человеческий муравейник, втиснутый в камень. Здания кичливо устремились вверх. Вместо покойных конок появились громыхающие трамваи и стреляющие едким сизым дымом авто.
Изменился и сам Толстой, пойдя еще дальше в своем решительном неприятии города. Вспомним начало романа «Воскресение», создававшегося в Москве: «Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались…»
Давно уже хотел Лев Николаевич распрощаться с Москвой, но разные обстоятельства вновь и вновь приводили его сюда.
Москву он впервые увидал мальчиком в год смерти Пушкина. Впечатление от древней столицы было огромным и сохранилось в классном сочинении. Пройдут годы, и герой незаконченного романа «Декабристы» Лабазов, слушая после возвращения из ссылки величественный перезвон сорока сороков, испытает вместе с автором «детскую радость от того, что он русский и что он в Москве».
Москва сопутствовала Толстому всю жизнь. Познание ее начинается Левушкой в одноэтажном особняке на Плющихе, откуда эн почти каждое утро в сопровождении сперва добродушного немца Федора Ивановича Ресселя, а затем самовлюбленного француза Сен-Тома (Карл Иванович и Сен-Жером в «Детстве» и «Отрочестве») отправлялся на прогулку по Пречистенскому, Никитскому или Тверскому бульварам, исследовал лабиринт арбатских переулков.
Порой маршруты этих прогулок захватывали и народные гулянья под Новинским, на месте нынешней улицы Чайковского, манившие мальчика пестрыми балаганами, лихими качелями, вкусными запахами лотков и ресторации.
Потом был старый двухэтажный особняк с пилястрами, весьма надменно глядевший на Большой Каковинский переулок. Здесь Толстые прожили около трех лет, и события, изображенные в «Отрочестве», происходили именно в этом доме.
Юность писателя тоже приходится на Москву. Покосившийся флигель в Малом Николопесковском переулке и деревянный оштукатуренный «под каменный» мезонин на углу Сивцева Вражка помнят фрачного денди с уже чуть насупленными по-толстовски бровями» делившего досуг между балами, светскими визитами, карточной игрой за полночь, шумными поездками к цыганам в Козихинский переулок на Патриарших, гимнастическими занятиями в зале, верховой ездой в манеже и за городом, охотой.
Но было в ту пору и другое: книги из магазина Готье на Кузнецком, переводы иностранных авторов, чтобы «формировать слог», первые дневники — самому себе «отчет каждого дня с точки зрения тех слабостей, от которых хочется избавиться». Был уже напряженный поиск «задушевной идеи и цели» жизни.
В Москве с особой силой пробуждались у Толстого в разные периоды неистовые противоречия его натуры — тяга к домашнему уюту, вкус к красивой мебели, комфорту, подаренные Николаю Ростову, Левину, Ивану Ильичу, и одновременно жажда вырваться из привычного круга дорогих, удобных вещей, освободиться от давления барской среды.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Эссе о европейской церковной музыке в форме беседы Серапионовых братьев Теодора и Киприана.
Эссе о стране, отделённой Великой стеной, на сорок веков замкнутой от внешнего мира, где исповедуют другие религии, где были другие исторические традиции и другое мировоззрение. Взгляд на происходящее с той стороны стены, где иная культура и другой образ мышления. Отличаются ли системы ценностей Запада и Востока?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если бы жизнь Степана Разина сложилась по-иному? Поразмыслить над этим иногда бывает очень интересно и поучительно, ведь часто развитие всего мира зависит от случайности…
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.