Межпланетные истории - [36]

И вот теперь, казалось, этой мечте суждено наконец сбыться: на замороженных пространствах темной стороны планеты впервые оказался исследовательский корабль, экипаж которого с тревожным предвкушением неведомого сквозь стекла иллюминаторов напряженно вглядывался в негостеприимный чуждый мир.

После того как Хэм выключил прожекторы и глаза привыкли к темноте, выяснилось, что здесь царит не непроглядный мрак, а скорее густой сумрак: высокие облака отражали отсветы огненной стихии, бушевавшей над Ледяной Стеной. В этих пульсирующих отблесках света перед удивленными взглядами людей предстала величественная в своей дикой красоте страна: нагромождения льда, которым архитектор-ветер придал самые фантастические очертания, тускло светились зеленоватым светом, переливавшимся в глубинах прозрачных глыб. Каждая льдинка, каждый выступ, каждая неровность, казалось, трепетали в колеблющемся свете, словно говоря: «Вы искали здесь жизнь? Мы и есть жизнь!»

– Какая немыслимая красота! – выдохнула наконец Патриция, до этого безмолвно взиравшая на ледяной пейзаж.

– Мне она кажется угрожающей, – проговорил Хэм. – Словно шикарная декорация, скрывающая что-то отвратительное. Неужели здесь возможна какая-то жизнь?

Пэт оторвалась от созерцания льдин и обернулась к нему.

– Вполне вероятно, если даже на Титане и Япете обнаружено нечто живое. Кстати, а какая температура за бортом? – Хэм взглянул на панель управления и сообщил, что датчики зарегистрировали тридцать пять градусов ниже нуля. – Вот видишь? Вполне подходящая для жизни, если судить по земным меркам.

– Но, помнится, для зарождения жизни требуется теплая, как суп, водичка. Или я что-то путаю, моя ученая женушка? – К Хэму постепенно стала возвращаться его обычная жизнерадостность.

– Нет, не путаешь, – рассмеялась Патриция. – Кое-какие знания по биологии еще остались в твоей голове со школьных времен. Да только зарождения жизни здесь не требовалось: ее сколько угодно по ту сторону Стены. Вспомни, какая неистовая борьба за выживание идет в жаркой части Сумеречной Страны – в Хотленде, где даже растения приобрели замашки хищников. Возьми того же Джека-Хватателя – очень «милое» деревцо! Вполне возможно, что какие-нибудь виды «сбежали» сюда, спасаясь от более сильных конкурентов.

– И кто бы это мог быть, как ты думаешь? – заинтересованно спросил Хэм и взглянул на ледяное пространство за окном, словно ожидая увидеть там нечто большее, чем мерцание световых бликов.

Отметив его непроизвольный жест, Пэт с улыбкой сказала:

– Условие существования жизни – четко выстроенная пищевая цепочка. Вопреки известному анекдоту о фермере, который разводил песцов, скармливая им крыс, а тем в свою очередь отдавал ободранные тушки своих питомцев, такой замкнутый круг нереален. И те и другие при подобной кормежке перемерли бы от авитаминоза и расстройства желудка, поскольку для нормального рациона требуются растительные компоненты. Значит, в первую очередь здесь должен был бы обосноваться какой-нибудь вид растительности.

– Ну, это бы еще ничего, а вот если что пострашнее? – полюбопытствовал Хэм.

– Думаю, есть и такие. Вспомни, кто набросился на нас в ущелье Большого хребта? Я потом имела возможность хорошенько изучить убитое тобой чудовище, останки которого доставили в Эрос. Это существо, по-видимому, родственник аборигенов Хотленда, которым из-за их трех глаз дано научное название Triops. Но оно, несомненно, более свирепое и, скорее всего, менее разумное, поскольку хищники руководствуются в основном высокоразвитыми инстинктами. Я предложила назвать их Triops Noktivivans[5], чтобы отметить причастность этого вида к ночной стороне планеты.

– Можно подумать, что, давая имя какой-нибудь твари, мы делаем ее ручной! – фыркнул Хэм.

Пэт отмахнулась от его замечания и продолжила:

– Все внешние признаки этих триопсов – две руки, четыре ноги, три глаза – свидетельствуют о том, что предки этого вида обитали в Сумеречной Стране. Даже их светобоязнь не абсолютна: вспомни, как они «лакомились» омерзительной протоплазмой, хотя освещение той части ущелья существенно отличалось от здешней тьмы. Возможно, пещерные триопсы лишь переходная ступень к еще более диким обитателям этих просторов. – Вздохнув, она тоже взглянула в окно и добавила: – Так что надо быть готовыми ко всему…

Хэм что-то проворчал и ободряюще похлопал жену по плечу – да ладно, мол, – но Пэт вновь увлеченно заговорила:

– Они появились здесь сравнительно недавно. Если руководствоваться земными мерками, то перерождение миролюбивых аборигенов в чудовищных хищников могло произойти примерно за двадцать тысяч лет. Однако этот срок весьма приблизителен – нам же не известна скорость эволюции на Венере. Они могли приспособиться к новым условиям значительно быстрее.

– Вот-вот! Я, например, приспособился к ночной жизни студентов университета за один семестр, – перебил ее Хэм.

– Но не все же такие вундеркинды! – усмехнулась Патриция и надолго умолкла.

Некоторое время ничто не нарушало тишину корабля, но затем в темноте снова зазвучал задумчивый женский голос:

– Меня занимает вот какой вопрос: какая жизнь появилась здесь до триопсов? Допустим, некий первый абориген, будущий родоначальник нового вида, отыскал путь, приведший его на темную сторону планеты. Но что-то же он ел, иначе бы не выжил! Значит, здесь уже имелась некая флора, а поскольку ночной триопс – хищник, следовательно, была и фауна. Вот какой напрашивается вывод.