Межлуние - [22]

— Думаю недолго. Дон Анзиано не ладит с матерью, и нам придется переехать.

Поймав ее взгляд, идальго добавил:

— Прости, я не смогу пересказать тебе биографию прародителя, насчитывающую несколько поколений.

Аэрин изобразила удивление, быстро сменившееся ужасом.

— Теперь, ты догадалась?

— Очевиднее некуда.

— Надеюсь, ты не хочешь выпрыгнуть из кареты? Точно нет? — переспросил граф, заметив, как она сжалась. — Наберись терпения. Когда-нибудь я смогу уговорить мать отпустить тебя.

«Лет через двести, если повезет» — пронеслась у нее мысль. Девушка не понимала, продолжает ли он начатую Элизабет линию, и осторожно подбирала слова для ответа. Раньше ей не хватало осмотрительности в поступках, впрочем, ничего страшного, жизнь оказалась самым безжалостным учителем.

— Мы еще успеем обсудить этот вопрос, — осторожно ответила Аэрин, и выглянула в окно.

Ей было так грустно и одиноко в окружении чужой семьи на фоне незнакомого, пусть и живописного пейзажа. Так хотелось расслабиться и вести себя естественно, как в компании подруг! Искренне смеяться, как когда-то бегая по морскому прибою, держа за руку Мелиссу… Вслед ее мыслям над морем взметнулись белоснежные крылья и плачущие крики чаек.

Пока она погрузилась в воспоминания, Маргад спокойно, с отстраненным выражением на лице изучал обочину дороги и отроги изломанных ущелий, обрывавшихся в море.

— Ладно, отложим все эти разговоры и заботы на другое время и позволим себе небольшой праздник.

Даже если бы дава не видела бездыханное тело служанки, она бы засомневалась в его искренности. Приятно смаковать победу, когда все опасности остались позади, чего нельзя сказать о ней самой. Или он не понимал такой простой истины или судил о других людях исключительно по себе.

Когда экипаж пересек каменный мост, перед которым река обрывалась водопадом, и въехал в старинные башенные ворота, то оказался на небольшой площади перед укреплениями ветхого замка. На наклонном основании фортификационной стены в обрамлении лоз дикого винограда выделялся барельефный герб с изображенным на нем коронованным черепом. Это был символ бессмертной власти или могущества, полученного за счет чьей-то жизни.

— Добро пожаловать в Ая, — ухмыльнулся Маргад.

Для девушки эти слова прозвучали с другим смыслом — молодой человек перестал прятать от нее клыки под верхней губой.

Не смотря на привкус опасности, весь день до самого вечера прошел прекрасно, а ожидание нового разговора с графиней придавало ему нервозную остроту. На Аэрин почти не обращали внимания, и лишь Маргад не отпускал ее далеко от себя и переводил для нее на эспаонский, когда Элизабет Гранд в абсолютной тишине перед собравшейся Семьей рассказывала последние новости и трагическую историю эмигрантов. Конечно, некоторые моменты, такие как происхождение Аэрин или отравление слуг, были пропущены. Да и кто эти люди, чтобы их упоминать? Девушка не показывала своего возмущения, скрывая его под бесчувственной маской светской львицы.

В итоге графиня снискала уважение и так необходимые ей симпатии сочувствующих слушателей. Бесспорно, это был сложный и изящный в исполнении замысел, и можно спорить на что угодно, — не последний.

После ужина Маргад проводил Аэрин к внутреннему дворику на верхнем ярусе, где между сетью балок перголы, и поросшими виноградом и плющом реечными решетками, разделяющими дворик на ячейки, скользили призрачные, постоянно меняющие форму мистические тени. А где-то наверху летучие мыши, вечные спутники вампиро, пищали под шепот водопада и виртуозную игру скрипок: фиеста была в самом разгаре.

Молодой человек без объяснений оставил ее в одиночестве, и девушка долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Еще с утра она не узнавала в нем того, кто приносил цветы и носил ее на руках. Разве два дня назад он прошел бы мимо дедушки с бабушкой, которых не видел ни разу в жизни? Оставил бы одну в темноте? Зачем и перед кем ему приходится изображать холодного и расчетливого терийского лорда?

Она недолго оставалась наедине со своими тревогами. Раздались уверенные шаги, и к ней со сдержанной улыбкой приблизилась Элизабет, держащая в руке мерцающий фонарь. Для графини света было более чем достаточно, поэтому трепещущий на фитиле огонек предназначался для успокоения давы.

— Тебе понравилось, как нас приняли?

— Выше всяких похвал…. - в тон ответила ведьма.

Графиня внимательно смотрела на нее и Аэрин смутилась.

— Благодарю за все, что вы для меня сделали, госпожа…

«И спасибо, что не отдали на завтрак сыну» — могла бы она добавить, однако благоразумно сдержалась.

— Приятно слышать. Полагаю, Маргад уже посвятил тебя в наши планы.

Элизабет всмотрелась в темноту, и продолжила:

— Дорогая, мне нужно, чтобы он научился контролировать жажду, и я полагаю, ты сможешь нам помочь.

Аэрин отвела взгляд, поскольку графиня переоценивала ее возможности.

— Ты так быстро сдаешься, — вздохнула леди, открыла заслонку фонаря и по очереди зажгла факелы на колоннах, поддерживающих потолок.

Дрожащее от легкого дуновения ветра пламя едва разгоняло мрак, но тени в нишах отступили, показав высеченные в камне исторические барельефы. Графиня взяла девушку за руку, чтобы пройтись вместе с ней, и ведьма ощутила холодную ладонь и… стальные пальцы, способные разгибать подковы без каких-либо усилий.