Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна - [8]

Как и тогда в саду, когда пару секунд показались мне целой минутой, так и сейчас каждая минута, в течение которой Финн мог умереть, представлялась мне отдельной жизнью. Но, наконец, мы приехали на место, где нас уже встречала целая группа ветеринаров. Пока Хейли передавал врачам бумаги о состоянии здоровья Финна, группа медсестер, убедившись, что в его организме достаточно кислорода и морфина, ввела ему наркоз, а затем очень аккуратно поставила ему в грудь специальный зонд, чтобы следить за уровнем выкачиваемого воздуха и хоть чуть-чуть облегчить его дыхание.

Старший ветеринар клиники по имени Ронан, смотря на меня поверх очков, объяснял, какими будут следующие шаги врачей. Сначала они перевяжут рану (мне оставалось только верить, что у них это все-таки получится) и будут измерять уровень притока воздуха в легкие и из них, чтобы получить более полное представление о том, что происходит в организме Финна. Вскоре забрезжил первый робкий луч надежды на выздоровление: измерив псу давление, Ронан был очень обрадован, что нож задел лишь легкое.

— Но вы, Дэйв, больше ничем не можете ему помочь, ― вежливо сказал он мне. ― Подлечите свои раны и уезжайте отдыхать домой.

Я знал, что когда-нибудь этот момент настанет, так как всё обычно идет по заранее заведенному порядку: сначала совершается преступление, затем я должен показать свои раны доктору и, наконец, задокументировать это, так как это тоже своего рода доказательства. Но поскольку я не имел никакого представления о том, увижу ли я еще моего друга живым, то при мысли о расставании с ним мое сердце разрывалось.

— Папочка любит тебя, ― прошептал я, уткнувшись лицом в шерсть Финна. ― Тобой можно гордиться.

Он ответил мне, слабо помахав хвостом.

— Пожалуйста, спасите моего мальчика, ― умолял я Ронана. ― Сегодня он спас мне жизнь.

Главврач больницы ответил, что постарается сделать всё, что в его силах.

∗ ∗ ∗

У меня не было другого выбора, кроме как поступить так, как мне сказали. Сержант полиции отвез меня в ближайшую больницу, я остался глух ко всем его попыткам завязать со мной разговор. Несмотря на всё его добродушие, мне было попросту нечего ему сказать. Я онемел. Мною завладели опустошение и страх. Я думаю, что за весь разговор со своим собеседником произнес не более десяти слов: адреналин в организме закончился, и мое сознание было заполнено ужасными воспоминаниями. Этот нож, металлический блеск, тот момент, когда оружие вонзается Финну в грудь. Затем другое воспоминание: подозреваемый направляет нож на меня, но мой друг нейтрализует удар, подставляя голову, и после долгое время держит подозреваемого за ногу. Мой пес никогда не сдается, никогда не отлынивает от работы.

Как и все пациенты, приезжающие в отделение скорой помощи, я должен был сначала пройти регистрацию. Судя по табло, которое показывало время, я простоял в регистратуре полтора часа, однако совершенно этого не заметил. Дежурной медсестре пришлось задавать все необходимые вопросы дважды.

Затем вместе с сержантом мы сели ждать своей очереди, но скоро (по крайней мере, для меня) стало понятно, что в условиях, когда Финн находится между жизнью и смертью, я ни при каких обстоятельствах не смогу просидеть четыре с половиной часа в комнате ожидания. Я оглядел людей, которые обычно приходят в отделение скорой помощи, — у большинства из них разбиты головы, вывихнуты руки и ноги или же покраснели от чрезмерного пьянства лица. Моя же рука была в порядке. Ведь в госпитале для животных коллега перевязал ее. Да, на ней есть порезы, но от этого она же не отвалится прямо сейчас? А каждая минута в ожидании чего-то большего, чем простое заполнение бумаг, представлялась мне пустой тратой времени, которую я не должен и не могу допустить. Моя обязанность — быть с моим мальчиком, верно?

Сержант, без сомнения, знавший и понимавший всю тяжесть моего горестного положения, пошел узнать, что можно сделать в данной ситуации. К счастью, для меня — хотя в тот момент я еще не знал этого — немного раньше сюда же привезли одного небезызвестного мне человека. Это был наш молодой подозреваемый, которого доставили в наручниках с жалобой на укус собаки. Я думаю, что, узнав это, сержант сказал примерно следующее:

— Вы помните молодого человека, который ранее напал с ножом на полицейскую собаку и ее хозяина? Так вот этот человек и есть ее хозяин. Его собака находится в очень тяжелом состоянии, и у мужчины нет никаких сил сидеть здесь. Есть ли хоть какая-то надежда на то, что вы примете его сейчас же?

В результате через несколько минут меня вызвали в отдельный кабинет, где осмотрели и сфотографировали раны. С сожалением надо признать, что правда состоит в том, что во многих случаях бывает так: если ты человек в форме, то в больнице тебе не слишком рады. Врачу, которая меня осматривала, я должен сказать большое спасибо: она была очень добра и внимательна ко мне и помогла потихоньку начать приходить в себя. Женщина сказала, что мне очень повезло и, должно быть, нож был очень острым. Она также знала, в каком тяжелом состоянии находится Финн, знала, что он настоящий герой, которому, по-видимому, повезло меньше.