Между Средиземноморьем и варварским пограничьем - [5]

В том же ключе написан ряд трудов П. Форакра. В них медиевист постарался рассмотреть различные аспекты политики Франкского королевства, уделив особое внимание проблемам королевского двора и его взаимоотношениям с местной знатью. Цель работы П. Форакра заключалась в выявлении подлинной роли двора, который был не только центром власти, но и «объектом притяжения» для представителей всех групп светской и церковной иерархии, искавших и находивших в курии поддержку собственных интересов.

Изыскания обоих авторов подтвердили необходимость осторожной оценки политической практики Раннего Средневековья, т.к. в них было показано, что в это время власть основывалась, прежде всего, на личных связях, а не на каких-то институциональных принципах^{24}. К недостаткам указанных исследований можно отнести несколько односторонний характер изучения источников: авторы сфокусировали внимание на анализе событий в отрыве от особенностей памятников, повествующих о них. Между тем многочисленные труды по истории Средних веков, увидевшие свет в XX в., показали, что учет авторской позиции необходим для понимания того, каким образом исторические события отразились в тексте своего времени.

Итак, не вызывает сомнения тот факт, что изучение роли королевства франков в процессе формирования раннесредневекового общества является (даже при наличии фундаментальных трудов XIX–XX вв.) актуальной и, увы, не решенной полностью проблемой современной медиевистики.

Впервые при оценке различных исторических концепций социально-политического развития меровингского государства нами была выявлена степень их зависимости от схемы, заложенной в историографии эпохи Реставрации (вторая четверть XIX в.). Кроме того, удалось продемонстрировать зависимость некритического исследования историков первой половины XIX в. от летописной традиции франкской эпохи.

В процессе подготовки настоящей монографии нами были обобщены данные новых источниковедческих подходов к изучению историографии франкской эпохи. При рассмотрении проблемы достоверности свидетельств франкских историков учитывалась степень их приобщенности к позднеантичной исторической традиции, а их историографический метод рассматривался в широком социокультурном контексте. Комплексный подход к анализу творческого наследия историков указанной эпохи позволил обнаружить основные закономерности отражения действительности в памятниках исторической мысли, агиографии и права.

Пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить коллег по кафедре истории Средних веков СПбГУ, научного редактора книги А.К. Гладкова, а также рецензентов — О.В. Дурова и Д.С. Конькова, содействовавших появлению настоящей труда.

Глава I. Григорий Турский, Фредегар и автор “Liber historiae francorum”: Романо-германский синтез VI — первой половины VII в. глазами авторов исторических сочинений

§ 1. Введение

По традиции, идущей от историографии XIX в., исследование Меровингского королевства следует начать с обзора нарративных источников. В XIX — первой половине XX в. ученые, опираясь в первую очередь именно на эти источники, разработали подходы к анализу политического и социального устройства королевства франков в период правления династии Меровингов, которые хотя и остаются актуальными в настоящее время, но, тем не менее, не свободны от неточностей^{25}.

Медиевисты XIX — первой четверти XX в., занимавшиеся изучением Меровингского королевства, приняли за обыкновение делить его историю на два кардинально отличающихся друг от друга периода. Так, VI в. и первая половина VII в. воспринимались временем максимальных успехов франков и их правителей, эпохой расцвета династии Меровингов, короли которой распространили свое влияние не только на всю Галлию, но даже на земли к востоку от Рейна^{26}. Данный период одновременно считался временем, когда меровингские короли — несмотря на то, что они оставались варварами и не успели проникнуться галло-римским духом — смогли утвердиться в качестве единственных правителей Галлии, диоцеза, который при всех оговорках являлся в значительной степени романизированным.

Период с середины VI в. и до конца существования Меровингской династии в 751 г. в историографии XIX–XX вв. считался временем постепенной «романизации» франков, которые хотя и не стали галло-римлянами, но по крайней мере отошли от варварства[6]. Одновременно эта эпоха постепенного усваивания Меровингами политической культуры поднеримской провинции Галлии воспринималась временем правления «слабых» или «ленивых» королей (“rois faineants”), которым не хватало «доблести» бороться за власть так, как это делал Хлодвиг и его сыновья и внуки[7]. В этом историки Нового времени следовали традиции, сложившейся еще в каролингскую эпоху. Например, Эйнхард видел в предшественниках своих каролингских покровителей слабых, «длинноволосых» властителей, «влекомых в повозках волами». Кроме «Жизнеописания Карла Великого» Эйнхарда, где данная точка зрения прослеживается наиболее ярко, подобные взгляды также характерны для «Первых Анналов Меца» (“Annales mettensis priores”) и для каролингских редакций «Хроники» Продолжателя Фредегара