Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения - [13]

Под словом «любовь» Роджерс понимал то, что древние греки называли агапе. Греческая философия выделила два вида любви — эрос и агапе. Эрос характеризуется страстью к чему-либо, что могло бы удовлетворить любящего. Он включает в себя желание обладать любимым объектом или человеком. Агапе, наоборот, характеризуется желанием удовлетворить возлюбленного. Такая любовь ничего не требует взамен и хочет только роста и процветания объекта любви. Агапе — любовь крепнущая, любовь, которая, по определению, не обременяет и не обязывает того, кого любят.

Сорок лет Роджерс развивал свои взгляды на терапию. И в этой работе, без преувеличения, целых сорок лет он стремился сформулировать ответ на единственный главный вопрос: «Что может сделать терапевт, дабы в конце концов сообщить клиенту, что он любим?» В поисках ответа на этот вопрос Роджерс и его студенты проводили бесконечные часы, изучая процесс психотерапии. Он был первым, кто осуществил аудиозапись терапевтических сессий, и позволил их изучение и анализ. Роджерс считал, что процесс терапии можно изучать научно и постоянно улучшать с помощью подобного рода исследований[27].

Кроме того, Роджерс разработал достаточно ясную теорию личности, при этом он считал, что неважно, какой теории личности придерживается тот или иной терапевт. Если последний успешно передает переживание агапе, то клиент изменяется в желаемом направлении. Не имеет значения не только теория, но и техника. Вы можете практиковать недирективное клиенто-центрированное отражение, которое Роджерс развивал в ранние годы, или интерпретировать свободные ассоциации на манер классического психоанализа, делать упражнения из гештальт-терапии или анализировать перенос. Это не важно. Все, что удовлетворяет теории и стилю терапевта, остается благим до тех пор, пока успешно передается агапе[28].

Что было действительно важно, так это способ передачи агапе. Многие годы Роджерс со своими учениками прилежно изучал эту проблему и наконец обнаружил, что годится для ее решения, а что — нет. Он считал, что действенной является терапия, которая доносит до клиента искренность, эмпатию и безусловное положительное отношение. Давайте рассмотрим каждое из этих понятий более подробно.

Искренность

Терапевты должны быть искренними или, как иногда говорил Роджерс, «конгруэнтными». Это значит, они должны иметь свободный доступ к своим внутренним процессам, иметь свои собственные чувства, собственные позиции и склонности. Роджерс считал, что невосприимчивые к осознанию потока собственных мыслей и чувств терапевты вряд ли смогут помочь клиентам осознавать их психические содержания. Несомненно, существуют терапевты, которые выбирают свою профессию потому, что воображают, будто концентрация на внутреннем состоянии клиента является хорошим способом избежать боли и беспокойства, когда речь идет о собственном психическом устройстве. Роджерс предостерегает, что это катастрофический рецепт. Стать терапевтом — значит принять на себя страшную ответственность перед самим собой. Очевидно, что первые психоаналитики это понимали, хотя само понимание и составляло порой лишь периферический аспект аналитической ориентации и впоследствии слишком часто полностью исчезало. Роджерс утверждал приоритетность подобного понимания.

Если искренность означает осознание собственных мыслей и чувств, то она также подразумевает, что терапевты не делают ничего такого, что могло бы скрывать этот внутренний процесс от клиента. Они не вправе защищаться, но обязаны, до известной степени, быть прозрачными. Важно отметить: этот термин не относится к тому, что терапевты делают или говорят. Предполагается только, что они открыто преподносят себя, ничего не скрывая. Они могут делать это молча, выражая свое внутреннее отношение во взгляде, мимике лица и соответствующей позе. Или же они выбирают подходящее время, чтобы сказать клиенту, что они чувствуют.

Роджерс признается в своей озадаченности тем, насколько много терапевтов действительно должны сказать клиентам о своих чувствах и отношениях. Он понимал, что быть искренним не означает болтать обо всех посетивших тебя чувствах. Поэтому он не был сторонником терапевтических форм в группах встреч, где терапевт делится с клиентом каждым своим чувством. Он считал, что искренность подразумевает выражение чувств только тогда, когда это необходимо и когда, по всей видимости, это совпадает с возможностью терапевта наиболее полно представить себя клиенту. Кроме того, чувства должны демонстрироваться бережно с теплотой, эмпатией и полным уважением к клиенту. Позвольте здесь процитировать один из примеров Роджерса:

Но всегда ли полезно быть искренним? А как насчет отрицательных чувств? Как насчет случаев, когда настоящими чувствами консультанта по отношению к клиенту являются раздражение, скука или неприязнь? Мой эмпирический ответ будет таким: даже такими чувствами, как эти, какие все мы время от времени испытываем, консультанту предпочтительнее поделиться, нежели прятаться за фасадом интереса, заботы и симпатии, которых на самом деле нет.

Но достигнуть этого непросто. Подлинность влечет за собой сложную задачу знания потока переживаний, текущего внутри другого потока, отмеченного сложностью и непрерывными изменениями. Так, если я ощущаю, что чувствую скуку от моих контактов с этим (клиентом) и это чувство сохраняется, то думаю, что должен ради него и наших отношений разделить это чувство с ним. Но тут мне снова захочется быть в курсе того, что происходит во мне самом. Я узнаю, что чувство, которое я выразил —