Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения - [12]

более полезным, но все еще недостаточно эффективным. Наконец, Фрейд надеялся, что более убедительное воспоминание — воспоминание в переносе — могло бы так убедить пациента в искажении всех его отношений, что изменения неизбежно последовали бы за этим. К его возрастающему разочарованию, и этого пока было недостаточно. Многие исследования относительно человеческого разума, некоторым пациентам, без сомнения, помогли, но другим — нет[25].

Теория переноса явилась величайшим открытием. Клинические взаимоотношения содержат в своих рамках целую историю проблем пациента и даже всю историю его жизни. Они составляют удивительный микрокосм. Перед терапевтом открываются замечательные возможности не только изучать загадки человеческой психики, но и эффективно помогать пациентам. Самого Фрейда озадачило и разочаровало то, что он не нашел способа извлечь потенциал из этой возможности.

По мере прослеживания постфрейдовских работ с переносом полезно усвоить две вещи. Первая — Фрейд считал, что терапию делают запоминание, вспоминание раннего материала и понимание того, как это повлияло (и влияет) на теперешнюю жизнь пациента. Вторая — Фрейд рассматривал перенос, главным образом, как искажение и считал, что, показывая пациентам его проявления, можно помочь им увидеть искажения, проходящие через всю их жизнь.

Работа Фрейда вошла величайшим вкладом в историю развития самого психоанализа, но никоим образом не решила всех проблем. В следующих главах мы рассмотрим, как Гилл и Когут, самые результативные его последователи, изучали и использовали феномен переноса, чтобы развивать более эффективные клинические взаимоотношения.

Многие годы только психоанализ обладал значительным влиянием в американской клинической практике, пока на сцену не вышел американский психолог по имени Карл Роджерс. В следующей главе мы исследуем его монументальный вклад в понимание взаимоотношений между терапевтом и клиентом.

3. Влияние гуманистической психологии: Карл Роджерс

Впервые я прочел книги Карла Роджерса в высшей школе, когда оказался погруженным в сложный и очаровывающий мир академической психологии и поэтическое видение психоанализа. Его работы показались мне тогда малоинтересными. Он был американским психологом, считавшим, что наиболее важные составляющие человеческого разума легко доступны сознанию. Роджерс излучал бодрый оптимизм и, похоже, испытывал предсказуемое отвращение к темным аспектам европейской психологии. Мне казалось, что он представлял интерес в основном для истории.

Много лет спустя, готовя курс лекций, я стал перечитывать Роджерса и был крайне удивлен. Простота его взгляда на клинические отношения, поначалу показавшаяся мне такой наивной, теперь выглядела исполненной глубокой красоты и важности.

Эта книга закончится представлением терапевтического подхода, весьма отличного от того, который преподавал и практиковал Роджерс. Но мне кажется, что каких бы взглядов на человеческую психику вы ни придерживались, какой бы вид терапии ни избрали, вы найдете многое, чему можно поучиться, обращая особое внимание на рекомендации Роджерса о взаимоотношениях между терапевтом и клиентом.

Большое влияние Роджерса

То, что я не воспринял идеи Роджерса, впервые столкнувшись с ними, не касается всей области американской клинической психологии. Будет преувеличением утверждать, что публикация книги Роджерса «Консультирование и психотерапия» в 1942 году[26] произвела такое же впечатление, как в свое время «Толкование сновидений» Фрейда, поскольку книги Фрейда изменили не только практику психотерапии, но и взгляд человека на самого себя и собственное существование. Но, исключая работы Фрейда, трудно назвать еще какие-то книги, имевшие влияние на клиническую практику, равное влиянию работ Роджерса.

Для значительной части психотерапевтов западного мира он узаконил заботу терапевта о качестве отношений между терапевтом и клиентом; действительно, Роджерс сделал это качество высшей ответственностью терапевта. Фрейд предложил радикально новый взгляд на психическое и вытекающий из него набор достаточно важных выводов о том, как лечить неврозы. Ключевое слово здесь — лечить. Как мы уже говорили, Фрейд был врачом и рассматривал неврозы как болезнь, требующую соответствующего лечения. Жизненное прошлое Роджерса было другим. Он не был врачом и не рассматривал эмоциональные расстройства как показатель болезни, которую необходимо вылечить. Люди, с которыми он работал, именовались «клиентами», а не «пациентами». Одно время Роджерс собирался стать священником, но оставил это поприще; его склонность к религии легко просматривается во взглядах на психологию. Он считал, что человеческие существа нуждаются в любви, а когда их потребности не находят адекватного удовлетворения, результатом являются боль и разочарование. Если кто-нибудь сможет передать страдающему человеку значимый опыт любви, которого тот был жестоко лишен, то боль и разочарование исчезнут сами собой.

Терапия любовью

Роджерс редко говорил о том, что он предлагает лечение любовью, и способ, с помощью которого он помогал людям изменяться, в корне отличается от слащавой сентиментальности, характеризующей некоторых «новейших» терапевтов. Но мне кажется, что оценить его монументальный вклад в область терапевтического исследования нам поможет понимание фактического привнесения им в терапию переменной любви.