Между Памиром и Каспием - [32]
Казалось, чего же искать здесь археологическим экспедициям! Правда, в священных текстах «Авесты» упоминается «страна Хара Березаити» — «горы, вечно покрытые снегом», откуда берут начало реки Ардвисура и Ранка (по-видимому, Аму- и Сыр-Дарья), а в древнеиндийских Ведах содержатся намеки на то, что с горной страной севера связаны вторгшиеся в Индию пастухи-скотоводы — арийцы. На основании этих сведений некоторые кабинетные ученые помещали на Памире прародину древних иранцев, арийцев, а то и индо-европейских народов вообще. Но чего стоили эти построения, если А. Стейн, знаменитый английский путешественник, географ и археолог, проехав через Памир и описав крепости его западной части, не нашел на Восточном Памире никаких археологических памятников, — а ведь именно он открыл многочисленные памятники в Северной Индии, восточном Иране, Афганистане, Восточном Туркестане.
«Чего же здесь искать?» — этот вопрос встал и перед сотрудниками экспедиции А. Н. Бернштама, когда, перевалив через Кызыл-арт и оставив справа по борту пик Ленина, вздымающийся на семь с лишним тысяч метров выше уровня моря, их машина миновала огромное озеро Кара-Куль и вновь поползла вверх к самому высокому перевалу Памирского тракта — Акбайталу. (Этот перевал лежит на высоте 4655 м, т. е. более чем на 100 м выше высочайшей горы Алтая — Белухи и лишь на 150 м ниже самой высокой точки Европы — г. Монблан.) На всем этом участке пути не было встречено ни одного кургана. А ведь к северу от Заалайского хребта курганные могильники попадались почти в каждой горной долине.
И даже после того, как сотрудники А. Н. Бернштама уже испытали радость открытия, увидев, наконец, несколько каменных насыпей сначала на берегах р. Мургаб, а затем и в долинах других рек южной части Восточного Памира, перед ними вновь встал вопрос: «Стоит ли здесь искать?» Это и не удивительно: ведь в результате двух лет поисков, после раскопок четырех курганов, в активе экспедиции были всего лишь один зуб и одна фаланга пальцев человека (о времени жизни его можно было только гадать). Но А. Н. Бернштам упрямо ставил другой вопрос: «Если Восточный Памир был безжизненным и непроходимым, то против кого же были возведены мощные крепости, отмеченные еще А. Стейном (см. рис. 33), крепости, протянувшиеся с севера на юг по восточной границе Западного Памира? Неужели древние земледельцы западнопамирских теснин и ущелий, оставив свои поля, воздвигали эту цепь крепостей против мифических врагов вроде «снежного человека» или загадочных горных духов и пери?» И упорство и целеустремленность поисков победили: в третий полевой сезон, в 1948 г., в ущелье верховьев Пянджа, на северном берегу р. Памир, были раскопаны первые курганные погребения кочевников, содержащие не только останки захороненных здесь «саков Памира», но и довольно обильный погребальный инвентарь.
Рис. 33. Остатки башни крепости Каахка. Западный Памир
Работы А. Н. Бернштама в 1948, 1952 и 1956 гг., а также раскопки 1958–1959 гг., продолженные Б. А. Литвинским, открыли курганы саков и в других местах Восточного Памира и позволили нарисовать картину широкого использования саками его высокогорных пастбищ. Следует, правда, сказать, что А. Н. Бернштам ошибся, полагая, что саки, погребения которых он с таким упорством искал и наконец нашел, были древнейшими людьми, заселившими «Крышу мира». Уже в 1956 г. В. А. Ранов, участник последней экспедиции А. Н. Бернштама, открыл на Восточном Памире семь местонахождений орудий каменного века и тем самым доказал, что «Крыша мира» влекла к себе человека еще на самых ранних этапах его истории (позднее В. А. Ранов нашел здесь и стоянки первобытных людей, и оставленную ими интересную наскальную живопись)[7].
Но вернемся к «сакам Памира». Какие памятники своего существования оставили они на суровых просторах «Крыши мира», что это был за народ и каково его происхождение? Как и от саков Семиречья и Тянь-Шаня, от древних кочевников Памира не осталось никаких следов поселений; это скорее всего были кратковременные стоянки с переносными (типа юрт) или недолговечными (вроде шалашей) жилищами, и единственными археологическими памятниками, по которым мы пока можем судить об их обитании здесь, служат погребения. Это курганы с каменными насыпями или кольцевыми каменными выкладками или же сочетанием того и другого, т. е. с насыпью, обрамленной выкладкой из отдельных камней. Курганы Памира невелики: чаще всего диаметр их насыпи равен 4–6 м, а высота всего лишь 40–60 см, курган высотой 1 м и диаметром до 8 м — это уже исключение. Под курганом обычно находится вырытая в грунте могила, а в ней — лежащий на боку, скорчившись, погребенный. Иногда в могиле встречаются парные захоронения (мужчина и женщина), а иногда даже тройные (мужчина, женщина и ребенок). Тело погребенного, видимо, окрашивали в красный цвет: остатки красной краски еще и сейчас покрывают кости захороненных.
