Между океаном и Сахарой - [14]

Варианты на самом деле могли быть различными. Сведения, просочившиеся позднее в органы массовой информации, подтвердили это. Дело в том, что происходившие в стране процессы затронули и ее вооруженные силы. Верхушка армии полностью отождествляла себя с правящим режимом. В случае обострения кризиса она планировала ввести в стране чрезвычайное положение, дополнить кабинет Шагари военными и таким образом сохранить власть за прежним режимом.

Эта часть армии была в такой же (если не в большей) степени коррумпирована. Огромные средства, которые отпускались на армию в период правления Шагари, использовались не по назначению. Многие высшие военные в годы «второй республики» забыли разницу между собственным и государственным карманом. Все это сильно отражалось на боеспособности нигерийской армии. Обладая на бумаге достаточным количеством боевой техники и оружия, военные с большим трудом находили шесть исправных танков для участия в парадах на национальных праздниках.

Все это влияло на настроения в армии. Среди рядового и младшего офицерского состава усиливался протест. Наиболее дальновидные представители командования понимали, что администрация Шагари ведет страну в тупик. Вскоре после переворота стало известно, что параллельно с заговором генералов и старших офицеров, возглавивших выступление 31 декабря 1983 года, существовал еще один, на более низком(уровне.

Как заявил в интервью иностранным корреспондентам вошедший в то время в Высший военный совет генерал-майор И. Бабангида, переворот стал упреждающим — и по отношению к нараставшему в стране протесту широких народных масс, и по отношению к заговору младших офицеров, действия которых могли бы носить более радикальный характер по сравнению с событиями 31 декабря.

Новые военные власти особое значение придали расследованию преступных действий свергнутого правительства. Около 300 его представителей оказались в тюрьме строго режима Кирикири, в том числе бывший вице-президент страны А. Эквуэме (Ш. Шагари был посажен под домашний арест), смещенные губернаторы всех штатов, министры, другие высокопоставленные чиновники. Кирикири и до этого не отличалась особым комфортом, теперь же заключенным пришлось еще и потесниться. Вначале отдельная камера была предоставлена лишь А. Эквуэме из уважения к его прежнему статусу. Но вскоре возникла проблема с Одумегву Оджукву, бывшим лидером Биафры, основным виновником междоусобной войны.

После поражения он 12 с лишним лет жил в эмиграции. Затем правившая страной НПН «реабилитировала» его. Возвращение Оджукву в Нигерию, его встречу в стране НПН постаралась превратить в общенациональное торжество. Ни одного самого высокопоставленного иностранного гостя никогда так не встречали в Нигерии. Даже визит папы римского отличался куда меньшей помпезностью и строгостью мер безопасности. В течение нескольких месяцев Оджукву был буквально основным героем Нигерии. Роскошь и почести, однако, вскоре пришлось оплачивать. Оджукву стали активно использовать для завоевания голосов избирателей игбо и переманивания на свою сторону членов НПН, в 1979 году имевшей явное преимущество на территории бывшей Биафры. Он возглавил отделение правящей партии в своем родном штате и энергично участвовал в дележе национального «пирога». Однако после ареста даже его бывшие сподвижники по партии отказались сидеть с ним в одной камере: некоторые мотивировали это политическими или моральными соображениями, другие просто не могли переносить фактически беспрерывного курения Оджукву. Так что пришлось выделить и ему отдельную «жилплощадь».

Новое правительство М. Бухари, созданное верхним эшелоном вооруженных сил, отражало в основном интересы имущих слоев общества, прежде всего торговой и промышленной буржуазии — но той ее части, которая настроена националистически, выступает против засилья неокомпрадоров, расплодившихся при «второй республике», за экономический подъем. Именно поэтому большинство нигерийцев с удовлетворением восприняли «возвращение» военных, ожидая значительных перемен к лучшему.

Однако уже при формировании Высшего военного совета внутри его выявились разногласия. Спор шел о путях преодоления стоящих перед страной трудностей. Некоторые члены Совета, в том числе начальник штаба армии И. Бабангида и командир 2-й механизированной дивизии Санни Абача, предлагали выдвинуть широкую, долговременную социально-экономическую программу. Но глава государства М. Бухари и его сторонники склонялись к «косметическим» мерам популистского толка.

Между тем перед лицом экономического кризиса были объективно необходимы какие-то решительные действия. К этому новых лидеров обязывали и сделанные ими сразу после переворота заявления о намерении «спасти Нигерию». Именно оздоровление экономики стало главной заботой правительства, выделившего ряд проблем, которые должны были решаться в первую очередь, пусть даже в ущерб выполнению других, не менее важных задач.

Прежде всего правительство стремилось погасить государственный долг, достигший к моменту свержения Шагари 30 миллиардов найр, из которых 8,5 миллиарда составляла внешняя задолженность. Правительство регулярно вносило платежи по долгосрочным и среднесрочным займам, весь импорт некоторое время оплачивался незамедлительно. Это дало основание Бухари заявить в речи по случаю первой годовщины переворота: «Нигерия погашает свои долги и больше не просит подаяний». В 1984 году импорт Нигерии уменьшился в стоимостном выражении с 9,7 до 8,6 миллиарда, а экспорт возрос с 7,1 до 8,9 миллиарда найр, дефицит платежного баланса сократился до 126 миллионов найр против 3,4 миллиарда в 1983 году.