Между нами война - [9]

Однажды девочку чуть было не затоптал табун мчащихся лошадей. Эрис не могла забежать в ближайший открытый двор и скрыться — оттуда кидалась огромная озверевшая собака. Она помнила, как благодаря своей худобе скрылась за узким стволом дерева — столбом, стоявшим посреди улицы. Эрис до сих пор, если хотела, закрывала глаза и представляла те минуты. Она могла живо ощутить ветер и пыль, поднятые телами коней. Она могла почувствовать гул и тряску земли под их копытами.

В жизни Эрис присутствовал непонятно за что ненавидящий Эрис брат, который много раз умышленно буквально калечил Эрис: то опустив на её руки огромный валун, отчего ногти на ее руках почернели и слезли; то проявив «заботу», прокатил на тележке. Зная, что ноги сестренки попали в щели между досками, он всё же продолжил с бешеной скоростью гнать обоз, отчего её голеностопы, намертво застряв, повисли и стерлись дорогой в ужасное месиво.

Бабушке Эрис долго пришлось вытаскивать камни и грязь из ран внучки. Эрис на протяжении месяца не могла просто встать на ноги, не говоря уже о ходьбе.

Бабушка, при всей её преданности, была чересчур строга. Иногда даже слишком. Сначала Эрис не ощущала этого. Но потом, когда дом опустел и Эрис взрослела в одиночестве, она почувствовала гнёт властного характера и нарастающего недовольства со стороны бабушки.

…Мать и брат уходили, даже не позавтракав.

— Вы куда собрались? — спросила бабушка.

— Мы — в часть. Там, слышала, принимают детей на военную подготовку. Может хоть так мой сын сможет выбиться в люди. — поспешно обуваясь, ответила Элин.

— Ты что, с ума сошла! Теперь всем руководят эти христопродавцы! — возмущалась бабушка, позабыв налить воды для внучки.

— Ну и что? Какая разница, кто у власти? Один, другой, третий. Люди будут продолжать жить в любом случае. — продолжила Элин.

— Предатели! — рассерчав, крикнула бабушка им вслед.

— Мама! Возьми меня с собой! — Эрис крикнула, Элин обернулась. По её виду было понятно, что она не хотела идти с «хвостом».

— Я хочу с вами. Пожалуйста! — взволнованно взмолилась дочь.

— Сиди дома! — буркнул Евгениус.

На глазах и без того выглядевшей жалко Эрис, — с размазанной кровью на лице и засохшими бордовыми пятнами на клетчатой широкой рубахе, — выступили крупные слёзы.

— Хорошо, только умойся. — дала добро мать. — Да побыстрей!

Эрис начала носиться как на крыльях, поспешно сполоснув лицо и надев сандалии. Бабушка была вне себя от злости. Она, бросив кувшин, направилась на свой небогатый, но красочный участок.

И вот, весело подпрыгивая, Эрис направляется в скромный гарнизон Ситии, где одним глазком посмотрит на героев из своей мечты!

Дорога туда лежала довольно длинная. Мать Эрис знала все места по-памяти. В том месте когда-то служил её отец. Она была ровесница Эрис, когда потеряла его. Но пару раз всё-же успела побывать там с папой.

Было ещё рановато. Выйдя на улицу они встретили только Персиуса, который в окружении своих бодрых дружков помахал Эрис. В ответ она указательным пальцем руки провела по своей тонкой шее, дав ему понять, что «отрежет голову».

Мальчики в шутку сделали испуганные лица. Евгениус начал дразнить Эрис из-за Персиуса. Он сказал ей колкую гадость и зоркому Персиусу это не понравилось.

— Его следует проучить! — тихо приказал Персиус ватаге, на что они начали поддакивать.

Элин продолжала торопиться, дети еле за ней поспевали. Они прошли мимо ворот рынка, бурлящего уже с зари. Мимо улиц и улочек, забегаловок и торговых лавок, мимо просыпающегося и спешащего города с его интересным содержанием.

Здесь пахло жареной рыбой и лепешками. Отовсюду слышались разноголосые возгласы, разговоры, крики.

Евгениус шел, глядя по сторонам, а Эрис смотрела вперед и была сосредоточена лишь на одном слове — «рыцари».

Наконец, пройдя с одного конца города на другой, впитав в себя его ароматы, ощущения, виды и впечатления, они дошли до поста.

Здесь стояли часовые. Каменные смотровые вышки сочетались со скромным деревянным забором.

— Вы куда? — спросил дежурный солдат. На нём были одеты толстая форма венецианского пехотинца и кольчуга, закрывающая всю голову, кроме лица. В ножнах висел меч, а в руке было острое, не очень длинное копьё. Эрис с восхищением разглядывала его.

— Я к Яннису. — ответила мать Эрис неуверенным голосом.

— К какому? К старому учителю Яннису? Тогда Вам надо обойти, вход с задней стороны.

— Спасибо! — выпалила Эрис, на что солдат сдержанно улыбнулся.

Эрис быстро направилась туда, куда им подсказал этот служивый. Мать и Евгениус шли следом.

— Когда эта стена кончится? — нудел брат, — Я устал, пить хочу.

— Потерпи, дорогой, сейчас. — отвечала их мама.

Здесь, около стены, тягостно пахло навозом и слышалось ржание лошадей где-то поблизости.

— Вот, мама! — возбужденно вскрикнула Эрис и влетела в открытые двери. Здесь не было такой высокой ограды, лишь железный ржавый кованый плетень, открывающий виды тренировочных площадок.

— Эй! — крикнул Евгениус сестренке. Он всегда так обращался к ней. В последнее время причудливый брат нарёк её Себастьяном и запрещал говорить о себе, как о девочке. Может в этом и скрывалась его нелюбовь к ней? Кто знает…