Между нами война - [48]

— Ты не перестаешь меня удивлять. Какими еще загадками ты обладаешь? Какие секреты скрываются за этой невозмутимостью? Я хочу узнать это. — он смотрел ей в глаза, с уважением и нежностью. Она не подавала виду, хотя её душа готова была выйти вон из тела в любую секунду. Она старалась заглушить беспокойно прыгающее сердце в горячей груди.

— Нет, вы посмотрите, что он прилип к сестре, как клещ! — сокрушался Тичон.

— Ты что не видишь — она очаровала его, старого дурака! — колко пошутил Атрей.

— Как он мог посмотреть на неё? Это же свой пацан! Что, мало девушек вокруг? Глупец. — рассуждал рыжебородый Никон, искренне удивляясь.

— По-моему, никто ей тут и в подметки не годится. — буркнул Ахиллес, наливая себе вина.

— Что ты несешь?! Хочешь повторить участь Персиуса? — корил его Аргос. Но тот лишь молчал, осушая кубок.

— Не пей много, ты что, не слышал приказ? — грубо сказал Никон.

— Она еще не командир, чтобы приказывать мне. И мы не на поле боя, так что я буду делать то, что хочу.

— Я при людях не хочу позориться, малака *м. дак (греч.) *, а то натаскал бы тебя, как следует. — гневно промолвил Никон, нервно засунув горсть миндаля в рот и прожевав. Ахиллес лишь ухмыльнулся.

— Не ругайтесь, братья. Лучше смотрите, как Яннис отжигает. — предложил Филон.

Яннис сидел напротив с престарелыми военными и что-то бурно рассказывал. Он говорил так интересно, — то повышая, то понижая интонацию, ускоряясь и замедляясь, — что окружавшие его ветераны упоенно следили за каждым жестом, то и дело громко, раскатисто хохотав на весь зал, отчего женщины возмущенно глядели на них и перешептывались.

— Командир. Как Вы себя чувствуете? — с неподдельным участием спросила Эрис. К тому же, этот вопрос должен был отвлечь командира от его чувств.

— Когда я вижу тебя, моя боль, не дающая глубоко вдохнуть, проходит без следа. — задумчиво сказал он. От такой откровенности Эрис растерялась.

— Пусть Господь поскорее исцелит Ваш недуг. Я молюсь за Вас. — ответила она, резко прервав общение и сев на своё место, отведя глаза. Тарросу прельстила эта фраза и он, обрадованный, прошел говорить приветственную речь за свой стол, что стоял перпендикулярно столу Эрис, расположение которых всех вместе взятых рисовало букву «П».

— Дорогие, уважаемые гости! — люди заняли места. Таррос начал свою речь. Его голос был глубокий и торжественный. Он ораторствовал стоя. Ребята навострили уши. По правую сторону от него сидели Алессандро и милая Каллиста. По левую — пара каких-то чиновников, видимо, высокомерных.

Рядом с грузным официалом напыщенно восседала Лючия.

— Pax tibi, Marce Evangelista meus!

— Началось… — закатив глаза, усмехнулся Ахиллес.

— Молчи и слушай! — возмутилась капитанша. — Он говорит что-то вроде, что их Евангелистом будет Марк. И они желают ему мира. — сказала Эрис.

— Тихо! — сказал Софос. — я буду переводчиком.

— Gloria di Venezia, Gloria di Сandia, Gloria al grande Doge!

— Ну, вы поняли, я думаю. — комментировал он.

— Тоже мне, переводчик! — насмехался Атрей.

— Cari ospiti, signore e signori.

— Дорогие гости, сеньоры и сеньорины.

— Siamo riuniti qui. Per celebrare un evento importante.

— Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать важное событие.

— E onorare i vincitori dei primi giochi della gioventù.

— И чествовать победителей первых юношеских игр.

— Это что, он о нас? Приятно-приятно. — сказал Андроник.

— Non posso non notare che ora sono di fronte a te grazie a questa ragazza.

— Я не могу не заметить, что сейчас я стою перед вами благодаря этой девушке.

Эрис покраснела. Взоры устремились на неё. Она уставилась на свои руки, лежащие на столе.

— Lei, come hai visto, mi ha salvato la vita, è stata lei a salvarmi. — по залу пронеслись восхищенные возгласы.

— Она, как вы видели, спасла мне жизнь, именно она спасла меня. Ну Таррос, во дает. — Софос успевал шутить.

— Ti chiedo di. — Таррос выдержал паузу. Он жестом приказал Каннареджо встать.

— Ti chiedo di mostrare rispetto per la squadra della città di Sitia e il suo capitano con un applauso. — они встали все вместе. Зал разразился хлопаньем, свистом и веселыми криками.

— Я прошу вас. Я прошу вас с аплодисментами проявить уважение к команде города Сития и ее капитану. — тихо проговорил Софос, благодарно смотря на довольный народ.

— Rendere omaggio al mentore Cannaregio — Grazie per i meravigliosi alunni, Yannis! — Яннис встал, глядя на Тарроса с почтенным страхом.

— Он хвалит и благодарит учителя. — продолжал переводить Софос.

— Festa aperta!

— Объявляю пиршество открытым!

— Repetio est mater studiorum! — с этими словами командир поднял кубок под ликование присутствующих. Он отпил глоток и сел.

— Не понял, что он сболтнул. — скривил губы, как оказалось, одаренный Софос. Они сели.

— Это на латыни. Он сказал: «Итак, будем веселиться». Это классическое выражение. — поведала Эрис. — Вот видите, каково это, работать в команде? Софос у нас знает их язык. А я думала, ты только венецианские ругательства успел выучить. — она улыбнулась.

— Стараюсь, стараюсь. Я постоянно в порту — гружу и выгружаю. Мне интересно общаться. Я не стесняюсь спрашивать. — ответил Софос.